- Ты скрываешь свое, я - свое.
Макфрис, казалось, не слышал. Какое-то время они шли молча. Их ноги шаркали по дороге. Гэррети подумал, что скоро с ног сойдут ногти, а следом сползет и вся кожа, как змеиная шкура. Позади то и дело кашлял Скрамм.
Главным была дорога, а не весь этот бред о любви.
- Так вот, о шраме, - продолжил Макфрис. - Это было прошлым летом. Мы оба хотели уехать из дома, от родителей и от этого запаха коровьего дерьма, чтобы Великая Любовь цвела на свободе. Мы устроились на пижамную фабрику в Нью-Джерси. Как тебе это нравится, Гэррети?
Мы сняли разные квартиры в Ньюарке. Родители немного понервничали, но мы жили в разных квартирах и зарабатывали на жизнь, так что они скоро успокоились. Я жил еще с двумя парнями, а Прис - с тремя девушками. Мы уехали третьего июня на моей тачке, и в тот же день заехали в мотель и решили проблему девственности. Ей не очень хотелось трахаться, но она хотела доставить мне удовольствие. Все было очень романтично.
Потом мы приехали в Ньюарк. Там тоже пахло коровьим дерьмом, но нам хотелось верить, что это другое дерьмо. Я завез ее на ее квартиру, а сам поехал в свою. С понедельника мы начали работать. Все было не как в кино, Гэррети, - мой мастер был сволочью, и во время ланча мы давили крыс, которые прятались под мешками с бельем. Но я не обращал на это внимания, потому что любил. Понимаешь?
Он сплюнул в пыль, отхлебнул из своей фляжки и крикнул, чтобы ему дали другую. Они карабкались на длинный пологий холм, и крик вышел на пределе дыхания.
- Прис работала на первом этаже, и вот туда можно было водить туристов. Пастельного цвета стены, современные машины, кондиционеры. Прис пришивала пуговицы с семи до трех. Только подумай, по всей стране мужчины носят пижамы с пуговицами, которые пришила Прис! Одна эта мысль могла согреть самое холодное сердце.
Я работал на пятом. Внизу сушили шерсть и по трубе с теплым воздухом подавали наверх, ко мне. Когда подъемник наполнялся, они звонили, я открывал заслонку, и там была спутанная шерсть всех цветов радуги. Я выгребал ее оттуда, укладывал в мешки по двести фунтов и подносил эти мешки к трепальной машине. Потом шерсть ткали, шили пижамы, и на первом этаже Прис и другие девушки пришивали к ним пуговицы, а ослы туристы смотрели на них через стекло... Как сейчас смотрят на нас. Тебе не надоело меня слушать?
- Шрам, - напомнил Гэррети.
- Я отвлекся? - Макфрис вытер лоб и расстегнул рубашку. Они были на холме. Во все стороны уходили волны леса, упираясь на горизонте в горы.
