— А теперь скажи, как на самом деле, — попросила Мила.
Кира в тот момент растерялась, а Мила нет:
— Не хочешь? Тогда опять расскажи, как купила меня в “Детском мире”.
И только этой весной, когда повстречалась с Кириллом, когда они с Георгием Константиновичем доставили ее прямо домой, опять спросила, но поскольку захвачена была другим, то — чуть-чуть, на десять копеек, и Кира ответила — на пятнадцать, что был короткий роман — или сказала: история? — нет, тоже иначе, — встреча, но Мила заторопилась послать эсэмэску Кириллу, а потом стала ждать, что тот напишет в ответ, и Кира не успела сообщить главного: что Эмиль не бросал ни ее, ни Милу, что он ни о чем не знает, — не успела, потому что легла спать. А Мила даже не задала вопроса, жив ли этот самый Эмиль.
Можно было бы, разумеется, поговорить и в дневное время, но такие вещи лучше обсуждать вечером или ночью, а они уже были заняты для нее другим. Все же Мила отметила про себя, что Эмилия Эмильевна — не просто словосочетание вроде Иванываныча, что есть (или был) — Эмиль, и даже решила, что мама зовет ее Милой, потому что “Миля” зарезервировано за Эмилем. Но Кира, конечно, никак его не звала.
Перед тем, как, наконец, перейти к Кириллу, — два слова про математику, необычный вид деятельности для современной девочки: собиралась бы она стать актрисой или, скажем, экономистом, и ничего не надо было бы разъяснять. Сначала Милу учили музыке, но как-то безрезультатно, хотя, кажется, были и способности, и желание, а вот с математикой сразу пошло. Училась она в той же школе, которую совсем недавно окончила Кира, и однажды после какого-то ее хулиганства — а Мила их совершала, как и все остальное, задумчиво, и всегда попадалась — учительница ей велела явиться с матерью, но, вспомнив Киру, махнула рукой.
И, конечно, как все нормальные люди, самые важные свои решения — поступить на мехмат, выйти замуж, поискать отца — Мила принимала не при полном блеске сознания, не взвешивая, не рассуждая, не определив понятия. Что это вообще за разговоры такие — давайте определим понятия? Они ведь определяются не за письменным столом, тем более — не за кухонным или свадебным. В случае с Милой это произошло по пути следования автобуса номер шестьсот шестьдесят один в парк.
Весной они стояли под металлическим козырьком, большой толпой. Был дождь, и когда подошел автобус, то все к нему быстро двинулись, а Мила о чем-то думала и задержалась.
— Тоже Маршала ждешь? — Кирилл оглядывает автобус, не торопится в него залезать.
