И я взял себя в руки, подавил беззаботную бесшабашность, которой дышали мои предыдущие удары. Мяч описал неторопливую дугу и приземлился в положенном месте. Ну во всяком случае, сказал я себе, аута мне избежать удалось.
Не могу с точностью сказать, что произошло затем. Я увидел, как мой противник леопардом прыгнул вперед, и увидел стремительное движение его ракетки. В следующую секунду проволочная сетка судорожно затряслась, и мяч уже быстро катился по земле в обратном направлении.
— Ноль — сорок, — сказал Чейз. — Филлис!
— Да?
— Это был Левый Смэш Тилдена.
— Я так и подумала, — сказала Филлис.
В третьем гейме я сумел заработать пятнадцать очков. По чистой случайности мне удалось отбить одну из его ураганных подач, и — вероятно растерявшись от неожиданности — он мяч пропустил.
В четвертом и пятом гейме я вообще от очков воздержался. Филлис теперь покинула шезлонг и срезала цветы с клумбы за кортом.
Мы начали шестой гейм. И тут по какой-то причине я заиграл по-настоящему хорошо. Если не сказать блестяще. Я подавал, и теперь мои мячи предпочитали перелетать через сетку, а не пытались пробиться сквозь нее. Счет с пятнадцати поднялся до сорока — пятнадцати. Надежда забурлила в моей крови. Если я сумею продолжать в таком же духе, то могу и выиграть.
Смэш Тильдена сократил мое преимущество до пятнадцати. Смэш Джонсона довел счет до «ровно». Затем я подал мяч так блестяще, что он не сумел его отбить. Больше. Еще Тильден. Меньше. Еще Джонсон. Меньше. Это был момент, величественный в своей грозности. В делах людей прилив есть и отлив, как верно заметил Брут Кассию. С приливом достигаем мы успеха… Я послал мяч. В сетку. Вторая подача — великолепно. Он отбил ее в дальний угол. Сверхчеловеческим усилием я успел туда. Мы сравнялись. Я играл как мастер. И тут — вззззы!
Смэш Тильдена сразил меня окончательно.
— Гейм и… — выразительно сказал мистер Чейз, подбрасывая ракетку и ловя ее за ручку. — Отличная игра — последний гейм.
Я оглянулся узнать, как к этому отнеслась Филлис.
В последний момент я все-таки показал ей, из какого материала скроен.
А ее и след простыл.
— Выглядываете мисс Деррик? — сказал Чейз, перепрыгивая через сетку и присоединяясь ко мне. — Она ушла в дом.
— Когда она ушла?
— В конце пятого гейма, — сказал Чейз и продолжал: — Полагаю, пошла переодеться к обеду. Дело к вечеру. Пожалуй, и я пойду, если не возражаете. Профессор начинает ерзать, если ему из-за меня приходится томиться в ожидании своего хлеба насущного. Черт возьми, мои часы врут! А на ваших сколько? Вот и на моих то же. Мне надо бежать, вы меня извините. Ну, так доброй ночи. Увидимся завтра, я надеюсь.
