– Очевидно, я отношусь к немногим.
– Угадал.
– И всё-таки поищи себе кого-нибудь другого.
– Мне не нужно другого, – сказала она, жеманно растягивая слова. – Мне нужен ты, я тебя люблю.
– Да пошла, ты!.. Протоплазма!
Борясь с тошнотой, я попытался её обойти, но она явно не хотела меня отпускать. Она схватила меня за руку и быстро-быстро зашептала, словно безумная:
– Не уходи! Я прошу тебя, Корд, не уходи! Ты нужен мне… Я без тебя не могу! А давай прямо здесь, на дороге, а?!.. Я всё, что хочешь, ради тебя… Только не уходи!
От этого горячечного бреда в голове у меня спуталось всё окончательно. Казалось, последние силы полностью меня сейчас оставят. Я с отчаянием огляделся. Какие-то незнакомые люди стояли невдалеке, откровенно над нами посмеиваясь.
– Да вали ты её! – крикнул кто-то из них. – Вот же олух-то!
Как ни странно, эта реплика словно бы придала мне сил. Я вырвался наконец из объятий Мокаисы и под дружный хохот собравшихся бросился прочь.
– Смотри, пожалеешь! – крикнула Мокаиса мне вслед.
Я перешёл на бег.
Кип, к счастью, был у себя. Моему появлению он явно обрадовался – встал со стула, пошёл мне навстречу. Меня же вдруг пронзила острая мучительная боль. Как же всё-таки мерзопакостно я вёл себя вчера по отношению к нему. Корчил поначалу из себя бывалого папашу, потом вообще накричал ни за что ни про что. Хоть в глаза ему теперь не смотри.
Кип, впрочем, вёл себя очень радушно, даже виду не подавал, будто и не было у нас вчера никакой размолвки. Усадил молча за стол, поставил еду, брагу, сам уселся напротив, готовый в любой момент выставить на стол что-нибудь ещё.
– Да погоди, погоди, – бормотал я. – Сначала мне нужно тебе кое-что сказать… Вчера… Вечером, когда мы приехали из леса… Я немного на тебя накричал.
– Вот уж пустяки. Я уже и забыл про это.
– Нет, не пустяки, – сказал я упрямо. – Я вчера на тебя накричал, и вообще… Вёл себя, как самая последняя сволочь… В общем, извини меня, пожалуйста.
Я исподлобья на него посмотрел. Кип неловко улыбнулся.
– Да полно тебе, – пробормотал он. – Такая ерунда… Впрочем, если это для тебя так важно, то так и быть – извиняю.
Теперь уже улыбнулся я.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
Мы с облегчением рассмеялись.
И тут я без всяких предисловий, чуть ли не взахлёб, принялся ему рассказывать то, что волновало меня сейчас больше всего: про Лес, про Океан, про то, что сотворил со мною Циклон, что надо же в нашей жизни что-то менять, менять кардинально, ведь нельзя же так, в конце-то концов, ведь наша жизнь – это же полнейший маразм, если не сказать хуже, и т.д., и т.д., и т.д.
