Алая книга | страница 5



Старое вечно-желанно
Вновь предо мною восстало.
Миг дерзновенный усилья!..
Плещутся волны эфира.
Мчат меня легкие крылья
К берегу прежнего мира.
…………….
Снова там солнце садилось.
Море раздумьем объято.
Ясная даль золотилась
Рдяной печалью заката.

КУБОК

Владимиру Рубинштейн

Когда я выпью кубок пенный
И в нем увижу глубину,
Возьму свой посох неизменный
И брошу прежнюю страну.
Пойду звериными тропами,
В тени раскидистых дерёв,
Пойду упорными стопами
На звуки дальних голосов.
Кругом шуршат седые травы,
И смутен зыбкий шум лесной…
Но вот вдали заблещут главы
Червонно-яркой полосой.
И разом длительные годы
Померкнуть в памяти, как сон.
Войду под сумрачные своды,
Где веет сонностью времен.
И, опустившись на колени,
Паду, усталый пилигрим,
На полустертые ступени,
Последним пламенем томим.
И все, что цепкой пеленою
Давно окутало меня,
Растает бледною волною,
Как тает воск в струях огня.
И, внемля медленное пенье
И звон серебряный кадил,
Я буду вырван в то мгновенье
Из власти отошедших сил.
Разгонят красные лампады
Влиянья тягостного сна,
И тщетно будет вдоль ограды
Бродить безмолвный Сатана.

СТРАННИК

Щит иссечен. Шлем изогнуть,
В ранах грудь бойца.
Иль мечты мои не дрогнут
Радостью конца?..
Волей сдвинуты границы,
Тайна добыта.
Чуть блестят, полуоткрыты,
Медные врата.
Шаг уверен. Взор спокоен.
Мне ли ждать у врат?
Кто свершил свой путь, как воин,
Не пойдет назад.
Так прими, о край печали,
Странника приход.
Тусклы — светы. Блеклы — дали.
Бледен небосвод…
Шаг еще… Я знаю, где ты,
Сладостный ночлег.
Далеко простерся Леты
Заповедный брег.
Помню я, под говор елей,
В детстве снился мне
Бледный пурпур асфоделей
В грустной тишине.
Сбылась сказка старых былей,
Сбылся давний сон.
Тихим плеском нежных крылий
Воздух напоен.
Темный лес молчанью внемлет,
Тайну затая.
Меж полей беззвучно дремлет
Сонная струя.
Там паду с победным смехом
На поблекший мох,
И провеет тихим эхом
Мой последний вздох.

УЗНИК

Лидии Рындиной

Крепка железная решетка
В моем окованном окне,
И прутьев сеть чернеет четко
В узорах лунных на стене.
Стою печальный и суровый,
Замкнут навек средь тяжких плит,
Но некий трепет жизни новой
Везде таинственно разлит.
Там, за окном, цветут сирени
И дышит сонная трава,
И ветер, влажный и весенний,
Едва колышет дерева.
Но, чу! Шаги! Звучать ступени,
И слабо своды озаря,
В углах колеблет ночи тени
Мгновенный отблеск фонаря.
А, это ты, мой враг надменный,
Мой ненавистный властелин.
Нас было двое во вселенной,
И вот — я пал, и ты — один.
Что вижу? Руки простираешь?
Во прах склонился головой?