– У меня сердце разрывается.
Багг поскреб почти лысую макушку, вздохнул: – Вода необычно холодная. Они любят теплую грязь.
– Холодная вода? Ты ничего не можешь с этим сделать?
– «Гидратация Багга».
– Ты диверсифицируешь области деятельности?
– Нет, просто пробую название.
– И как ты будешь гидратировать?
– Без понятия. Гм, я могу, но это будет не совсем обычное ремесло.
– То есть принадлежащее к ведению богов.
– По большей части. Хотя, – добавил лакей, весь просветлев, – учитывая нынешнее половодье, а также опыт создания сухих фундаментов, я начинаю видеть некоторые возможности…
– Ты утопишь инвесторов?
Багг состроил гримасу. – Хозяин, вы всегда и во всем находите повод к разрушению?
– Такова моя гибкая натура. Большинство людей, – добавил Теол, – увидели бы в этом достоинство. Итак, ты действительно не можешь спасти бедную рыбину?
– Хозяин, она уже умерла.
– О нет! Ох. Ну, полагаю, у нас будет ужин.
– Скорее пятнадцать ужинов.
– Как бы там ни было, у меня встреча. Увидимся с тобой и рыбой дома.
– Спасибо, хозяин.
– Я же говорил, что утренняя прогулка окажется полезной.
– Но не для капабары.
– Точно подмечено. А, кстати, мне нужно, чтобы ты составил список.
– Список чего?
– О, я скажу потом. Ведь сейчас я опаздываю на встречу. Кстати, в голову пришло: рыба слишком большая, как ты ее донесешь?
– Ну, – сказал Багг, поглядев на тело, – для капабары она маленькая. Помните ту, что пыталась совокупиться с галерой?
– Пари на вероятность успеха перевернули Топляки. Я тогда потерял всё, что имел.
– Всё?
– Да. Три медных дока.
– А на какой исход вы ставили?
– На выводок шлюпок, способных самостоятельно грести длинными кожистыми веслами.
– Хозяин, вы опаздываете.
– Стой! Не смотри! Я должен сделать что-то до отвращения верноподданное!
***
На каждом углу стояли доносчики. Небольшие отряды истопатов в серых плащах проходили сквозь толпу, поспешно разбегающуюся перед ними. они держали скрытые перчатками руки у подвешенных к поясам дубинок, на лицах застыло тупое и наглое выражение, свойственное всякому бандиту. Теол Беддикт завернулся в одеяло на манер саронга и шел величественно, как подобает аскету из загадочного, но явно безвредного культа. Он надеялся, что выглядит именно безвредным. Хождение по летерасским улицам в эти дни влечет за собой известную долю риска. Не так бывало в дни милосердного попустительства короля Эзгары. С одной стороны, любой выход сегодня превращается в интересное, полное интриг и опасностей приключение – даже поход за перезрелыми кореньями; с другой стороны, нервы вечно взвинчены до предела, даже если ты укрываешься за целой грудой вялого турнепса.
