* * *
О Языке Птиц написано уже немало книг, и мы в дальнейшем ограничимся тем, что приведем из них наиболее интересные и значительные выдержки. Вместе с тем можно, не преувеличивая, сказать, что вся литература о Языке Птиц представляет собой лишь первые шаги в длительной и кропотливой работе, а описываемые исследователями различные методы шифровки или дешифровки этого языка остаются пока еще весьма приблизительными.
Язык Птиц чаще всего использовался для составления ребусов, шарад и других игр в слова, при помощи которых в книгах и вообще в произведениях искусства кодировались сведения о тончайших политических интригах или же информация эзотерического, оккультного характера. Это искусство кодирования было, помимо всего прочего, самым тесным образом связано с геральдикой. Грасе д'Орсе в своих статьях предоставляет вполне определенные правила расшифровки геральдических иероглифов, которые коротко можно изложить следующим образом:
— Девиз любого герба состоит из стихотворения, состоящего из шести или восьми слогов, и заканчивается в любом случае буквой L, так что название «герб картеля» (ecusson cartel или carrel) представляет собой самый короткий девиз.
— Любой рисунок любого герба должен расшифровываться последовательно снизу вверх.
Грасе д'Орсе приводит также еще одно простое правило Языка Птиц, используемое Франсуа Рабле:
— В Языке Птиц не обращают внимания на гласные.
Сам термин «Язык Птиц» обусловлен, вероятно, прежде всего тем фактом, что птицы способны насвистывать различные мелодии, которые приятно поражают наш слух, хотя лишены для нас какого-либо явного или тайного смысла.
Их пение слушают, но не внемлют ему (в том смысле, что не понимают слов их песен). Этот чисто фонетический аспект будет подробно описан самим Грасе д'Орсе. Помимо этого в Языке Птиц имеется также еще более глубокий смысл, позволяющий передать то, что невыразимо при помощи слов или звуков. Это его содержание мы обычно относим к языку символов.
Понимание языка символов (а именно таким языком и является, например, язык алхимии) предполагает длительное обучение искусству умозрения, а также такой опыт, при котором практически невозможно передать то, что переживается, если не обращаться к другим символам. В этом и заключается подлинная тайна инициации.
Подлинное содержание символических ритуалов инициации всегда невыразимо на языке, которым мы описываем наш обыденный опыт. Оставаясь в рамках обычного языка невозможно понять то, что скрывают за собой символы. Обращение же к символическому языку открывает нашей мысли самую короткую дорогу к стране Духа.
