Таким был почти весь репертуар сатиры «гульярдов», и мы еще увидим, что в восемнадцатом столетии дело дошло до необычайных злоупотреблений. Эти маленькие композиции достаточно остры и озлоблены, но какая пропасть между ними и произведением Рабле, у которого ни одна запятая не поставлена случайно! Разумеется, его произведение покажется еще более грандиозным и необычным, когда мы узнаем, что титанические конструкции вроде тех, что можно найти в LVII главе IV книги, были, как коралловый риф, основаны на принципах, которые не разглядеть без микроскопа; но все эти тонкости и уловки гульярдов мало кого интересовали, и прошедшие четыре столетия прочитывали лишь явную сторону книги, не озаботившись тем, что скрывает ее теневая сторона.
Однако эта теневая сторона переполнена сведениями не только о тайной истории своего времени, но и об истории гульярдов, которая, конечно же, достойна самого кропотливого изучения. В этом отношении особого внимания заслуживают две главы, в которых рассказывается об «энгастримифах» и «гастролатрах».
На первый взгляд в энгастримифах можно было бы увидеть римское духовенство; но Рабле был слишком умен, чтобы искренне перейти в протестантизм, на сторону Лютера и Кальвина. Реформация никогда не могла взять верх в тех странах, в которых гульярды были достаточно могущественной силой. Во-первых, потому что Реформация вела к подъему аристократии, которую гульярды стремились уничтожить. Во-вторых, потому что для них было легче подчиняться, по крайней мере лишь видимо, сумме рациональных догм католицизма, чем абсурдной эклектике протестантов. Это частично объясняет, почему Рим всегда предпочитал вольнодумцев еретикам. С другой стороны, гульярды, как и платоники, от которых они произошли, стремились хранить свет своего учения в тайне, поскольку чувствовали, и последующие события доказали это, что упрямо отвергая римскую церковь, они в тоже время являются ее неразрывной частью, и в тот день, когда они ее разрушат, они, как библейский Самсон, погибнут вместе с ней, под развалинами здания, чьи символические опоры они подорвут. Поэтому тайную, скрытую от посторонних взглядов часть своей книги Рабле посвятил исключительно политике, или фактам из жизни ордена гульярдов, его современников, которых он подвергает гораздо более суровой критике, чем римскую церковь.
Действительно, гульярды в «Гаргантюа и Пантагрюэле» изображены как клика астрологов, предсказателей, «…колдунов и лгунов, обманывавших простой народ, делавших вид, что они говорят и отвечают на вопросы не ртом, а животом». Именно этих энгастримифов и возненавидел Пантагрюэль.
