— Деньгами — само собой, не отвертишься. Ей нужно бывать там, где можно подцепить женишка, — сказала тетка. — Слышишь, Сашетта? Беда в том, что ей не всякий поглянется. Солидного господина с набитым кошельком она, пожалуй, пошлет искать ветра в поле, если он не разбирается в итальянской опере и не рисует цветочки акварелью. А заставить ее мудрено, коли голова полна возвышенных чувств и прочей дребедени.
И тут Александре пришел на ум «естественный человек». Вот была бы пара для смольняночки! Они непременно должны поладить… Впрочем, отдавать девчонке смуглого атлета не хотелось, она, поди, и не поймет, в чем его красота и привлекательность…
Александра, вспомнив мокрого Михайлова в набедренной повязке, невольно улыбнулась.
— Что смеешься, матушка? — спросила недовольная тетка. — Ты немногим лучше Маврушки! Тоже одни цветочки на уме, а замуж давно пора!
— Так чего же лучше — обеих невест вместе поселить? — спросил Григорий Семенович. — Александра Дмитриевна — вдова, поведения примерного, слухов о ней не распускают. А чтобы женихам было веселее, я буду на Маврушино содержание каждый месяц по двести рублей давать. Это немало. И в духовную впишу Маврушу.
— Может, так и решим? — предложил Лев Иванович. — Ты, сударь, дашь двести в месяц, а я оплачу Мавруше гардероб. Сколько платьев нужно девице на лето и осень? А осенью-то, чай, и жених сыщется.
— Сашетта, ты посмотри, что у нее в сундуке, разберись, составь список, прикинь по деньгам, — велела Федосья Сергеевна. — А я подарю серьги и браслеты, у меня их полон ларец. У них оправа немодная, но камни чистой воды. Отвези к хорошему ювелиру, пусть сделает на новый лад. Эти же побрякушки пойдут и в приданое Маврушке. А иное можешь сейчас продать, чтобы хоть с тысячу рублей уже было живыми деньгами. Да я еще в духовной ей Пустошку откажу. Деревенька мала, душ полсотни, ну да все одно — не кот начхал.
— Я могу ей дать мебели. Муж согласился купить новые, а те, что у меня в гостиных и в спальне, еще совсем хороши. Я велю их до поры свезти в Вороновку, — пообещала госпожа Воронова. — И есть у меня комнатная девка Павла, обучена рукоделию и за барыней ходить. Забери ее, Сашетта, будет горничная Мавруше. Прямо теперь и забирай. Бумаги потом выправим.
— Дело говоришь, — одобрила тетка. — Вот, с Божьей помощью, общими силами девку приданым обеспечим и пристроим.
При этом Федосья Сергеевна с неподобающим возрасту лукавством метнула взор Сашетте и получила ответный: все-де понимаю и веселюсь с вами вместе, любезная тетушка. Девка Павла была слишком хороша собой, чтобы держать ее при тридцатилетней барыне, постоянно брюхатой. Ни один муж такого соблазна не выдержит — а господин Воронов, сдается, и не пытался бороться с соблазном.
