— Звать-то как? — только и спросила.
— Александрой. К ней сейчас поеду.
— Погоди-ка! Точно собрался свататься?
— Точно, — подумав, сказал Михайлов.
Теща вытащила из-под кровати большую укладку, оттуда — ларчик, из ларчика — узелок, развязала пестрый лоскут, выложила на стол кольца и серьги. Это были украшения покойной жены, которые Михайлов полагал когда-либо разделить между дочками.
— Вот, перстенек возьми, а то как же без подарка?
— Вы ангел мой, матушка Наталья Фалалеевна, — серьезно сказал Михайлов. — У кого еще такая теща есть?
— Ангел-то ангел… а как бы впрямь к ангелам в гости не отправиться… Хворь меня гложет, Алешенька. Коли что — как с девками быть? Нужна молодая хозяйка. Что хошь делай, в ногах валяйся, а женись.
Она улыбалась, а личико, обрамленное стареньким пожелтевшим кружевцем чепца, было нерадостное и точно больное. «Все деньги на внучек тратит, — подумал Михайлов, — на себя уж рукой махнула. И тут надо что-то предпринять».
— Так не успею повенчаться, я на сутки из Кронштадта еле выпросился.
— Она к тебе приедет, там повенчаетесь. Я знаю, в Кронштадте и Преображенская церковь есть, и Андреевская! И Успенская! Ты только сговорись, а потом дай мне знать. Я к ней с визитом поеду! Лет ей сколько?
Михайлов крепко задумался.
— Лет двадцать пять, поди… — неуверенно произнес он.
— А тебе тридцать четыре. По годам очень даже хорошо подходите. И коли сговоритесь — на то тебе мое родительское благословение.
Теща и впрямь заменила ему мать, которую Михайлов помнил очень плохо.
— Поторопись с этим делом, — сказала Наталья Фалалеевна. — Не то вовсе бобылем останешься. Девок замуж отдашь, мы с Матвеевной помрем, с фрегата тебя спишут за ненадобностью — что тогда? А жена будет тебя и старенького ублажать.
Он усмехнулся — Александра не очень-то была похожа на кроткое создание, смыслом жизни полагающее ублажение супруга. Может, со временем, когда-нибудь — тогда, когда буйная плоть уже не попросит ночных купаний…
Но других невест у него на примете не было.
Кабы не шалость Александры, вздумавшей тогда выучиться нырять, — сейчас и вовсе ни о ком бы не вспомнил, чтобы срочно посвататься. Две кронштадские вдовушки, к которым он иногда захаживал, не в счет, — на таких не женятся.
— Женюсь, но с уговором. Чтобы вы, матушка, хорошего врача позвали. Хватит травками отпаиваться, нужно настоящие лекарства принимать.
— Да больно дорого немцы за визит берут, — вздохнула теща.
— Ничего, от врача не разоримся.
