Благодаря связям мужа через полгода (вместо положенных десяти лет) Маргарите оформили бразильское гражданство. С тех пор она жила в Сан-Паулу. Муж занимался фазендой, на которой разводили лошадей для скачек, и доходными домами.
Однажды, будучи в Сан-Паулу, я решил прогуляться пешком по его центру. Побродив около бывшей иезуитской школы «Патиу ду колежиу», по тем местам, где в 1554 году был основан город, я оказался на оживленной улице. Недалеко от белой башни банка «Банеспа» я обратил внимание на впечатляющее высотное здание. На гранитном фасаде я прочитал имя его владельца — Эдуардо Оливейра. Это был один из его доходных домов.
Прошло несколько лет. Обстоятельства жизни сложились так, что мне пришлось уехать из так полюбившегося Рио-де-Жанейро и обосноваться в Сан-Паулу. Мы давно не встречались с Маргаритой, и мне захотелось увидеться с ней. В это время в Муниципальном театре шли гастроли балета Большого театра из Москвы. Мне показалось, что ей будет интересно посмотреть русский балет, который пользовался среди бразильцев огромной популярностью. Я позвонил ей и пригласил на «Раймонду». Она была несказанно рада моему звонку. Через пару дней мы встретились в фойе театра. Хотя прошло несколько лет с тех пор, как мы виделись последний раз, она почти не изменилась. Она много занималась своими лошадями, почти каждый вечер бывала в «Джокей-клубе», где у нее самая крупная конюшня, не пропускала ни одной скачки с участием своих лошадей. Когда после спектакля мы прощались, Маргарита предложила на следующей неделе встретиться в «Джокей-клубе». Мне никогда не приходилось бывать там, хотя жил я поблизости от него.
Войдя в фойе, я спросил у привратника, где могу увидеть Маргариту Оливейра. Он проводил меня в ресторан, и я увидел мою приятельницу сидящей за столом с известным в городе адвокатом и его женой. Она представила нас друг другу. Наш стол стоял на веранде, откуда хорошо было видно беговую дорожку. Официант принес закуску, когда объявили первый забег. В нем участвовала лошадь Маргариты. Все мы, конечно, сделали ставки на нее. И она выиграла забег. Потом я еще два раза ставил, но оба раза проиграл. Стояла теплая осенняя ночь. Мы говорили не только о скачках с таким знатоком этого вида спорта, каким была Маргарита, но и о разных мелочах жизни в громадном городе. Распрощались уже за полночь. Маргарита пообещала показать свою фазенду, где выращивались скаковые лошади.
Мы с ней виделись еще неоднократно, частенько перезванивались по телефону. В декабре она прислала мне приглашение на банкет по случаю дня рождения. В ее городском доме в престижном районе Сан-Паулу собралась солидная публика — владельцы земельных угодий, предприниматели, банкиры. Были и родственники по линии ее мужа, которые старательно обхаживали ее в надежде, что она не забудет упомянуть их в своем завещании. Я чувствовал себя неловко среди этих людей, их среда была мне совершенно чужда. Это была другая Бразилия, о существовании которой я мог только догадываться. С несколькими владельцами фазенд, то есть местными помещиками, мне удалось поговорить. Их поместья оказались не очень большими, но находились они в штате Сан-Паулу, где земля стоит очень дорого. Занимались они выращиванием молочного и мясного скота, сахарным тростником и кофе. Большую часть времени проводили в городе, где почти все имели еще какой-нибудь прибыльный бизнес, адвокатскую контору или магазин. Фазенда была чем-то вроде хобби, приносящего дополнительный доход. Всеми делами там ведали управляющие.
