Бразильский дипломат совершенно не походил на своих иностранных коллег, и его слова, проникнутые искренностью и человеческой теплотой, убедили меня в том, что никакого подвоха в них не было.
— Я хочу помочь вам поскорее получить визу. Если предложенный вариант вас не устраивает, мне придется запрашивать разрешение «Итамарати»[1], а на это уйдет более двух месяцев. К тому же, я не могу гарантировать положительный ответ. В историках Бразилия не испытывает нужды.
Наш разговор закончился тем, что после некоторых колебаний я написал в анкете это волшебное слово «инженер». Бразилец не попросил меня предъявить диплом об университетском образовании, поверив мне на слово. При расставании он приветливо пожал мне руку, сказав, что все будет в порядке.
По пути в гостиницу я продолжал находиться под впечатлением разговора с вице-консулом, который мог просто отказать мне в визе, сославшись на иммигрантскую квоту. Поступить так ему было бы проще, однако он этого не сделал, а предложил воспользоваться лазейкой, чтобы обойти инструкцию, откровенно не нарушая ее. В этом была загадка бразильской души, которую мне еще предстояло разгадать.
* * *
Уже находясь в Бразилии, я долго размышлял о благородстве бразильского вице-консула, за неделю оформившего визу для въезда на постоянное жительство совершенно незнакомому человеку. Моему пониманию тогда были недоступны мотивы такого доброжелательного отношения. Для этого надо было прожить в стране более года и лучше узнать бразильцев. У меня появилось несколько приятелей из иммигрантов, приехавших в Бразилию в 40–50-х годах. Их рассказы о получении бразильских виз в различных европейских столицах очень походили на то, что произошло со мной в Риме. Разными были бразильские консулы, но к иностранцам, пожелавшим уехать в Бразилию, они всегда относились доброжелательно и отличались не очень строгим соблюдением иммиграционных квот, нередко оформляя визы по фиктивным, а не по реальным профессиям. Видимо, практика гибкого отношения к инструкциям о выдаче въездных виз иностранцам в те годы была не исключением, а правилом. Трудно сказать, было ли это творчество самих бразильских консулов или таковы были ориентировки иммиграционных властей. Бразилия в те годы испытывала большую потребность в квалифицированной рабочей силе, и чинить препятствия приезду иммигрантов из европейских стран, видимо, никто не хотел.
Однажды я разговорился на эту тему с одним знакомым иммигрантом, прожившим в Бразилии более двадцати лет. Как он мне объяснил, бразильский вице-консул в Риме прибегнул к «жейто», чтобы выдать визу. Мне тогда еще не был понятен глубокий смысл этого в общем-то знакомого слова. На конкретных примерах из собственной жизни он попытался растолковать мне, что оно означает для бразильца. Я немногое понял из его объяснений. И лишь наблюдая поведение бразильцев в самых неожиданных ситуациях, я стал догадываться, что «жейто» играет большую роль в их жизни. Отдаленно оно напоминает русское «выкрутиться», «изловчиться», «найти выход из тупикового положения». Это — целая философия жизни, кодекс поведения.
