Окружив себя кострами, он любовно перебирал чужие охотничьи трофеи, которые сумел сделать своими. И отверстия просверливать не надо.
Где он проведёт следующую ночь, Свирк не знал и не задумывался пока над этим. Но день уйдёт на поиски волчьих и собачьих черепов, они валяются где-то поблизости. Он рассудил, что собачьи клыки никто не отличит от волчьих и видел уже себя обладателем такого набора редких трофеев, какого не было ни у одного ланна. Неплохо бы найти место, где захоронены останки погибших здесь его сородичей — один из них несколько лет назад убил волчицу и трёх волчат… Он докажет всем, какой он великий охотник. Брал, что ему требовалось, у живых, возьмёт и у мёртвых, у людей, у волков и собак!
О клыках тигра он не думал — рано.
О каждой схватке с хищниками будет особый рассказ. Первый волк… Он прыгнул на него из темноты, сбил с ног, но Свирк успел выхватить нож и — р-р-раз! — выпустил ему кишки. На второго устроил засаду у водопоя. Ночь. В лунном свете — одна тень, вторая… Удар копьём — визг, рычанье, вой. Прыжок! Дротик вонзается в оскаленную пасть…
Если бы он захотел, у него сегодня уже было бы почётное копьё, даже два. Не захотел. Пусть сам сын Огня вручит, новенькое. И лесную девушку в придачу…
Издалека донёсся приглушённый, злобный хохот гиен. У берега плеснулась крупная рыба. Свирк с тоской подумал о том, что придётся добывать еду, вспомнил, что судьи не дали ему даже желудей, поскрипел зубами и уснул.
Глава вторая
Главная забота
Первой мыслью Свирка, когда он проснулся, была мысль о еде. За ночь небо покрылось тучами, дул холодный северный ветер и уходить от костров не хотелось. Он бросил в огонь остатки дров, понежился и, вооружившись острогой, отправился вдоль берега к концу мыса.
Уныло крича, над хмурой Рекой носились чайки. С Моря на нерестилища шёл лосось, и Свирк уже ощущал во рту вкус прохладной клейкой жирной икры. Там, у пещер, острогами добывали рыбу лишь в определённых местах, да и то только в ночное время. Рыбаки выходили на промысел большими группами с факелами и почти никогда не возвращались без добычи, но Свирку действовать острогой ещё не приходилось. Он пожалел, что не захватил с собой удочку, надёжную, знакомую с детства снасть, или хотя бы один костяной крючок. Сухожилия у него есть, какая-нибудь наживка нашлась бы и можно было бы наловить хоть мелочи. Лосось в это время, по словам опытных рыбаков, ничего не ест.
Наконечник остроги, вырезанный из лосиного рога, с тремя зубцами и острыми зазубринами внушал надежду на успех, была бы рыба.
