— Зря мальчишку обидели, — сказал он. — Зачем ты на него накричал?
— Это ты на него накричал, — огрызнулся Кирилл. — Ты на него второй день кричишь. Не разбираешься в людях.
— Ты разбираешься. — Анатолий положил ещё одну кирпичину. — Давай догоним его. Объясним: мол, вышло недоразумение.
Они выскочили из домика. Кирилл крикнул:
— Эй!.. Эй!..
Никого вокруг.
— Эй, ты!.. — снова закричал Кирилл. — Слушай, а как его зовут?
— Варяг, — смущённо сказал Анатолий.
Конечно, отыскать такого заметного мальчишку в деревне — дело простое. Спросил, и каждый ответит.
У скотного двора приятели встретили доярок в белых халатах.
— Простите, — сказал Анатолий. — Вы не скажете, где тут мальчишка живёт?
— Какой? — спросила красивая девушка с ямочками на щеках.
— Такой…
— Майка выцветшая, трусы обвислые, — пришёл на подмогу приятелю Кирилл. — Нос вроде фиги… Голова не стриженная давно.
Девушка засмеялась.
— У нас все такие. Их сейчас стричь некогда. Мы их по весне вместе с овцами стрижём.
Засмеялись и другие доярки.
— А девчат вы не ищете? — Подталкивая друг друга, они протиснулись в дверь.
— У него на одной ноге калоша, верёвочкой привязанная! — крикнул Кирилл.
Девчата за дверью захохотали ещё громче.
Кирилл и Анатолий упрямо шагали по улицам. Улиц в деревне немного. Одна, другая — и всё тут.
— Культурные городские люди, — ворчал Анатолий. — Даже имени не спросили. Позор!
Возле правления колхоза стоял трактор. Мотор работал на малых оборотах, пофыркивал и иногда встряхивал машину. К трактору была прицеплена самосвальная телега с громадным возом сена. Коза, встав на задние ноги, теребила сено. А возле крыльца стояли тракторист и девушка-счетовод.
Увидев тракториста, Кирилл и Анатолий воспряли духом.
— Этот мальчишка… Где он живёт? — спросил Анатолий. — Тот, помните?
— Помню, — пробурчал парень свирепо. — Эта чума вон в том доме обитает. Его Гришкой зовут…
— Спасибо, — сказал Кирилл.
Они с Анатолием пошли было, но парень окликнул их:
— Постойте. Его сейчас дома нет. Он у бабки Татьяны.
Дом бабки Татьяны оказался тем самым, где Кирилл и Анатолий просили молока. На стук им никто не ответил. Они вошли в просторные чистые сени, остановились на пороге комнаты.
В комнате чисто. Пол устлан стираными дорожками. На стене два плаката по животноводству, старая икона и портрет Ворошилова в военной форме. Скатерть на столе откинута. На газете наполовину разобранная швейная машинка старинного образца.
— Гришка! — позвал Анатолий тихо.
