Недавно принявший сан епископ поплотнее надел белые епископские перчатки с вышитым на них крестом, бесшумно пошевелил вытянутыми пальцами, как бы примериваясь быстро и безболезненно задушить деревянного Иисуса. Более полугода на Сицилии продолжалась засуха, деревья в садах пожухли, продовольствия не хватало. Процессии во главе с архиепископом, несущим дароносицу, прошли по улицам Палермо и по деревенским полям. Женщины, мужчины, дети вставали на колени или ночи напролет молились, перебирая четки, распростершись на полу перед образами. В церквях день и ночь горели восковые свечи. В Палермо родственники покойных шли в катакомбы капуцинов, стирали пыль с мертвых тел, переодевали во все новое те из них, чью одежду почти целиком сожрала моль; они стригли, причесывали, душили покойных, клали в их одежду мешочки с ароматным лавандовым семенем. Крестьяне прикрепляли освященные пальмовые ветки к ветвям персиковых, лимонных и фиговых деревьев. Пылью, выметенной ризничим из церкви на Вербное воскресенье, с молитвами и заклинаниями посыпали иссохшие поля. После того как крестьяне выстригли на шкурах своей скотины три креста, к забрызганным навозом потолкам скотных сараев были прибиты скелеты детей монахинь, сотни которых – выловленных из пруда в одном римском монастыре – были доставлены на Сицилию с папским эскортом. Крестьянин, потерявший в засуху десять голов скота, мертвым гниющим раком крестил свое стойло. Женщина вываляла в сале только что забитой свиньи своего новорожденного ребенка, а затем, двумя днями позже, связав большие пальцы на его ножках соломинкой с криком: «Это труп вампира! Это труп вампира!», опоясала маленькое тело гирляндой из шиповника. О благословенная Дева Мария! Благословен плод чрева твоего. Возрадовалась ты, во чреве своем девственном родного сына Господа неся по горам в дом святой Елизаветы? О как воспылало любовью твое сердце, когда несла ты огонь любви твоей в непорочном чреве твоем. Босиком, с непокрытой головой проносили жители Палермо украшенные распятия по всем больницам города. В Кантабеллотта шестнадцатилетний юноша повесился в спальне своего отца на веревке, которую, как и все остальные, носил на шее в знак покаяния и бил себя ею по бедрам и половым органам во время процессии. Не рви дьявольских гвоздик с моей могилы, ни красных, ни белых, иначе прорастут мои ставшие бесплотными, сухие пальцы из земли! Говорят, ее громко звал усопший ребенок, после того как она часами заклинала его предать ее, когда упадут первые капли дождя. По дороге домой она поднимала доски развалившихся заборов, лежавшие на земле крестообразно, и подпирала их палкой. Она не могла переносить вида лежащего на земле креста. Даже святой Франциск ди Паоло, который каждый год вызывает чудо выпадения дождя и которого каждую весну носили через огороды в процессиях, возглавляемых несущим дароносицу епископом, не мог ничем помочь. Ни христианские концерты с играющими на скрипках монахинями и поющими мальчиками, облаченными в красные одежды на голое тело, символизировавшие раны Христа, ни вечерние службы, на которые опускаемые в святую воду просфоры вынимались из чаши с пуповиной Христа, ничто не могло смягчить статую святого Франциска ди Паоло. С чтением благоговейных молитв и выкликами имен святых маленьким детям в рот совали покрытые шоколадом облатки. В Катанье люди вырыли гроб с телом недавно умершего священника и стали бить его в грудь железным распятием и кричать: «Дай нам дождь! Дай нам дождь!» Где-то неподалеку от Палермо крестьяне выкопали из земли пролежавшее там более пяти лет тело предсказательницы, принесли ее кости к стоявшему в деревне распятию и, собрав их вместе, повесили скелет на крест. Затем они увенчали ее череп оливковыми ветвями, с молитвой принесли ей в жертву ягненка, обмазали ее белые кости кровью животного и заклинали останки умершей дать им наконец долгожданный дождь.
