Защищая хозяйку, жеребец оскалил зубы и рванулся к бандиту. Труба опустилась, и чудесный бархатистый нос гнедого треснул, как перезревшая слива. В лунном свете кровь казалась черной.
Из ее глаз брызнули слезы.
— Ты поплатишься за это! — яростно крикнула она. — Ты конченый человек! Теперь никто не подпустит тебя к лошадям на пушечный выстрел!
Бандит повернулся к ней. Его лицо превратилось в гротескную маску, и она поняла, что этот человек не позволит ей рассказать о случившемся.
К горлу подкатил комок.
— Не подходи! — глухо вскрикнула она, отползая к берегу.
Труба поднялась в воздух. Он приближался.
Она лихорадочно огляделась в поисках какого-нибудь оружия. У столба стояли вилы. Если она доберется до них, то появится крохотная надежда на спасение.
Она быстро откатилась в сторону и подняла вилы, заставив бандита остановиться.
Но ее ждал новый ужас, еще более сильный…
Делла отогнала от себя страшное воспоминание, сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и ощутила близость защищавшего ее большого теплого тела.
— Ах, Бест, мы с тобой два сапога пара, верно? — Она протянула руку, прикоснулась к одному из шрамов и кончиками пальцев погладила его.
Бест вздрогнул, тревожно заржал и попятился.
— Не волнуйся, милый. На сегодня достаточно. И с тебя, и с меня.
Теперь нужно подняться. После операции прошло три месяца, а Делла все еще не могла совершать простейшие движения.
Она неловко оперлась на здоровое колено, положила ладони на землю, оттолкнулась и с трудом встала на ноги. Левое колено слушалось плохо. Она часто оступалась, после чего нога мучительно болела несколько часов, а иногда и несколько дней. К счастью, сегодняшнее падение ей не повредило.
Делла шагнула к изгороди, с досадой заметив, что ее походка стала еще более неуклюжей.
— Пойдем, Бест. Пора в стойло, — еле слышно пробормотала она.
Я пойду на все, думала она. Сделаю что угодно, лишь бы Бест стал прежним. Если ничего не выйдет, все потеряно.
Дело не двигалось, а она была единственным человеком, которого мог терпеть Бест. Как ни странно, та роковая ночь заставила его привязаться к ней. Только Делла могла входить в его стойло, кормить и чистить жеребца, хотя иногда он не позволял этого и ей. Доверию мешал тайный страх, всегда готовый вырваться наружу. Во всяком случае, тренер, которого они наняли для работы с чистокровным жеребцом, уцелел чудом: Бест загнал его в угол и оскалил зубы.
Теперь жизнь Беста зависела только от нее.
