— Limonada, senorita, — предложила она напиток.
— Muchas gracias, senora, — поблагодарила Санди, в значительной мере исчерпав свои познания в испанском языке.
Экономка наполнила стакан лимонадом, добавив в него пару кусочков льда, и оставила гостью в одиночестве.
Терраса была вымощена плиткой в таких же терракотовых тонах, как черепица на крыше. Вплотную к дому росли лимонные деревья. Должно быть, из их плодов Филомена и сделала напиток, терпкую свежесть которого с привкусом меда Санди ощущала на языке.
Над головой ее был живой навес из виноградных лоз. Среди темно-зеленых листьев виднелись крупные полуспелые гроздья. Девушку охватило блаженство от сознания, что она сидит на Менорке в жаркий полдень в приятной тени винограда и потягивает свежий сок, любуясь покрытыми легкой дымкой горами.
На каменной Лестнице послышались шаги хозяина этого рая. На этот раз перед Санди предстал совершенно другой человек. Он совсем не походил на того туриста в шортах и тяжелых ботинках, который привлек ее внимание в аэропорту. Сейчас на нем была светлая полотняная рубашка в синюю полоску и новые джинсы. Он сел, положив ногу на ногу и обнажив голые щиколотки. Грубая походная обувь уступила место легким темно-коричневым туфлям.
Мартин налил себе лимонад, сделал большой глоток и довольно произнес:
— Филомена большая мастерица по части соков и лимонадов. Умберто держит несколько ульев в горах, где растет пряный тимьян. Напитки на меду не сравнятся с теми, что на сахаре.
Он оглядел гостью, не останавливая взгляда на ее формах, проступавших под футболкой.
— Вы очень посвежели. Я просил Филомену приготовить для вас постель.
— Но я не могу оставаться здесь, — возразила Санди.
— А ведь придется, у вас нет выбора. В больших отелях нелегко снять комнату, они в это время обычно забиты туристами. Во многих городках есть, конечно, гостиницы, но, несмотря на чистоту, они рассчитаны больше на моряков. Летом там бывает довольно шумно, ночная жизнь длится почти до утра. Здесь, на природе, вы гораздо лучше отдохнете.
Санди не нашлась, что возразить, часть ее «я» соглашалась с его доводами. Но, памятуя об истинах, которые ей вдалбливали с детства, она почувствовала неловкость.
Мартин — довольно известный писатель, и, судя по имению, его семья занимает видное положение на острове. Но для Санди он оставался незнакомцем, и ее воспитание не позволяло быть легкомысленной.
Нет, она не считала его маньяком, способным изнасиловать ее среди ночи и бросить в колодец при молчаливой поддержке своих верных слуг. Такая картина могла возникнуть лишь в воображении доброй, старомодной, чопорной Полли.
