— Но в картине тайник! И, похоже, только Брунсберри знает про этот тайник! Ни Брунар, ни самозванка не проявили интереса к нему. Самозванка так вообще расстроилась, увидев «коровок».
— Перестань, Лени. Что там может быть такого особенного? В лучшем случае фотки ее бабушки и Дональда Уоллера с голыми задницами. Кому они нужны, кроме самой бабушки и ее внучки? Дональд-то давно гуляет по раю!
— С чего ты взял, что снимки?
— А какого лешего старуха Джессика выписывала к себе любовницу бывшего мужа, да еще с потомством? Запрятала что-то в картину при Линниной бабке, вот и все дела.
— Но ведь они приезжали уже после смерти Дональда Уоллера!
— Думаешь, какие-нибудь обличительные политические фотки времен Второй мировой, раз Джесс была фотографом? Нет, политика отменяется, она сама бы давно хорошо бы продала их. И как ты хочешь, Лени, но, кроме фоток с обнаженкой, там ничего быть не может. Значит, вывод один: Брунсберри знает, что в картине тайник, но не хочет, чтобы знали другие участники сговора! Если затея сорвется, он всегда сумеет легко сдать дядюшку и племянницу, дескать, он первым догадался, что наследница липовая, потому что она не проявила интереса к тайнику. Но вообще-то все должно было бы пройти гладко. А если когда-то кому-то и пришло бы в голову копнуть, выяснилось бы, что это именно финская кузина и прикончила бедолагу Уоллера. Что-то еще неясно, доктор Ватсон?
— Ты так легко говоришь: «прикончила», «шарахнут»!
— А мне, думаешь, легко будет учить финский язык? Ладно, идем, Лени. Будем надеяться, что наш Майки еще жив, иначе бы здесь была полиция, а не мои земляки. В каком он номере?
— В триста втором, мой капитан, на третьем этаже. Но пройти просто так не получится, нужно сначала позвонить в номер от портье. — Я кинула использованные платки в урну и сквозь толпу земляков Никса начала энергично пробираться к стойке портье. — Мсье, мсье! Мне нужно к мистеру Уоллеру! Вы не могли бы позвонить ему и сообщить о моем визите?
Портье оторвался от кипы всевозможных бумаг, невидяще глянул на меня и опять углубился в свое занятие.
— Мсье, мсье! Это очень срочно! Вы не могли бы позвонить в триста второй номер, мсье?!
— Вы не видите, мадемуазель, я занят? — Для убедительности он постучал ручкой по бумагам. — Сейчас поселю группу и займусь вами. Потерпите, мадемуазель.
— Мсье, мне не хочется мешать вам, может быть, я позвоню сама? — Я потянулась к телефону.
— Я занят, мадемуазель! — Портье гневно схватил аппарат, убрал под стойку и принялся писать, бормоча под нос: — Что за люди? Разве не видно, я занят? Вот, из-за вас испортил квитанцию! — Он выдрал из стопки листок, скомкал, швырнул в урну. — Ну просто невозможно работать!
