— С удовольствием! — ответил мистер Ферлонг. Мистер Фажш налил полный стакан содовой воды и протянул его своему собеседнику.
— Скажите, пожалуйста, — спросил он, — не слишком ли много здесь соды?
— Нет, ни в коем случае, — ответил мистер Ферлонг.
— А кислороду? Только, прошу вас, говорите не стесняясь.
— О нет, решительно нет!
— И вам не кажется, что процент двууглекислого натрия здесь слишком велик?
— Не кажется, — ответил мистер Ферлонг, на этот раз сказав правду.
— Ну что ж, прекрасно! — воскликнул мистер Фанш. — Я велю подать эту воду сегодня герцогу Дюльгеймскому.
Он произнес имя герцога громко, но спокойно, с полным демократическим безразличием, желая этим подчеркнуть, что он совсем не интересуется, слышали ли его слова или нет те члены клуба, которые в это время там завтракали. Ведь, в конце концов, что значил герцог для человека, который был председателем обществ «Народная тяга», «Пригородное движение» и «Республиканская содовая вода», главным директором-распорядителем «Народного ссудо-сберегательного общества» и т. д.?! Если человек, подобный ему, опирающийся на народную поддержку, собирается принять герцога, то ясно, что здесь не может возникнуть никаких подозрений по поводу его мотивов. В этом нет никакого сомнения.
Естественно также, что человек, сам производящий содовую воду, готов проявить порой чрезмерную чуткость к возможному замечанию со стороны гостей, что в воде слишком много соды. Действительно, очень многие из членов Мавзолей-клуба или производят различные вещи, или приказывают их производить, или — что то же самое — поглощают их, когда они уже произведены. Это создает особый химический уклон в их отношении к пище, которую они принимают. Часто можно было видеть, как кто-либо из членов клуба неожиданно вызывал за завтраком старшего лакея, чтобы сказать ему, что в свиной грудинке слишком много аммония, а другой спешил заявить протест против чрезмерного количества глюкозы в прованском масле или по поводу того, что в анчоусах слишком высокий процент селитры. Человек с расстроенным воображением может подумать, что это ощущение химических веществ в пище есть своего рода Немезида для членов клуба, но это попросту смешно, так как в каждом таком случае старший лакей, который является главой вышеупомянутых китайских философов, неизменно отвечает, что он выяснит, в чем дело, и примет немедленно меры к уменьшению процента. Еще меньше смущаются члены клуба своими остальными занятиями — тем, что они производят, или тем, что они поглощают уже произведенные предметы.
