– Ох, Реджи, – наконец сказала она, – как же чудесно видеть тебя снова. Сегодня я повеселилась больше, чем за все лето.
Едва ли он мог сказать то же самое о себе. Он провел пару недель в Корнуолле у одного особенно веселого школьного приятеля. Он ходил под парусом и плавал в море, взбирался на скалы у моря – только взбирался, верхом скакал по пустошам, играл в крикет и занимался множеством других увлекательных дел.
– Ты придешь снова? – спросил он.
– А ты?
– Я спросил первым, – сказал он. А затем, в порыве великодушия, добавил, – Ладно, первым и отвечу. Да, я приду снова.
– Завтра? – спросила она.
– Возможно, – небрежно ответил он. – Если не будет никаких других дел, если не пойдет дождь, и если мне захочется.
– Ну что ж, а я вообще никогда сюда не приду, – объявила она, потом со злым смехом, закинула ноги на ветку и стала спускаться. Она спускалась так, словно в ее теле не было ни единой косточки. И смеялась, пока не достигла земли.
Реджи, чувствуя себя глупым и недовольным, осторожно двинулся следом за нею. Он спускался намного быстрее, чем если бы был один. Когда его ноги благополучно коснулись земли, он беззвучно и медленно выдохнул.
– Ты должен помочь мне сесть на Пегаса. Если бы здесь была подставка, я бы справилась сама, но ее нет.
Она вернулась к аристократическому высокомерию. Она не просила. Она приказывала.
– Да мисс, как скажете мисс, – ответил он и со смиренным видом дернул себя за чуб.
Она повернула голову, чтобы посмотреть на него.
– Так вот в чем ты изменился, – протянула она. – Это все время сбивало меня с толку. Только что ты снова заговорил со своим любимым акцентом, который имел обыкновение употреблять тогда. До этого ты говорил как все остальные, кого я знаю. На самом деле, помоги мне, иначе я опоздаю.
Его обиду и попытку ответить на оскорбление она пропустила мимо ушей. Все, что она заметила, это то, что он приобрел акцент высшего сословия. Пока она придерживала лошадь, он сложил ладони ковшиком, и она оперлась об них своим маленьким сапожком, так, чтобы он мог подсадить ее. Она была легонькой, как перышко.
Устроившись в дамском седле и забрав поводья в одну руку, она посмотрела на него сверху вниз.
– Реджи, я приеду снова. Может быть, не завтра, но я обязательно приеду.
Она опустила вниз свободную руку и ладошкой скользнула по его щеке.
Глупо, но ему показалось, что щеку словно опалило огнем. Он прижимал к ней ладонь, наблюдая, как она уезжает прочь, эта девочка-тростинка с гордой посадкой. И без шляпки.
