Да, действительно, в этом она могла винить только саму себя, призналась себе Аннабель, когда он жестом предложил матери покинуть комнату, без единого слова вышел следом за нею и закрыл за собой дверь. Она разработала план, привела его в действие, и… ну, вот, пожалуйста. Вместо маркиза Уингфорда она должна выйти за Реджинальда Мэйсона, если ее отец настоит на своем.
Из огня да в полымя.
Она опустилась на скамеечку, оказавшуюся рядом, и прижалась лбом к коленям. Или Реджинальд Мэйсон вместо маркиза Уингсфорта, или ее отец будет совершенно разорен.
Милостивый боже, какой-то час тому назад в их дом мог зайти кто угодно. Это мог быть даже маркиз, пришедший, чтобы простить ее и все же сделать предложение. Но приехал мистер Мэйсон. Купить ее для своего сына.
Семнадцать лет назад.
Правила были строгими.
Малышка никогда не сомневалась, что ее любят, несмотря на то, что родители часто бывали далеко – на сезоне в Лондоне, или в гостях у своих многочисленных друзей в каком-нибудь загородном поместье. Она знала, что они все равно ее любят, как любит ее и старенькая няня, которая в далеком туманном прошлом была няней mama. Она была счастливым и оберегаемым ребенком.
Разумеется, правила были установлены для ее же блага и должны были уберечь от всяческих бед. Так, например, она никогда не должна была одна отходить от дома далее огородов позади него и партерного сада [5] перед ним. Это правило ей не особенно докучало, ведь она могла занять себя: нюхать цветы, разговаривать с садовниками, бегать вприпрыжку по усыпанным гравием дорожкам сада или воображать, что она в лабиринте и безнадежно заблудилась и что ее преследует лев или медведь.
И все же, это было несколько скучноватое правило, ведь она была любознательным ребенком, к тому же одаренным богатым воображением. Она часто стояла среди цветов или на дорожке, посыпанной гравием, и спрашивала себя, что же находится за ее маленьким мирком кроме дороги, что ведет в деревню. Она действительно не знала ответа, так как mama не любила бывать на свежем воздухе, во всяком случае, она этого не делала, а у нянюшки были слишком старые и слабые ноги, чтобы долго гулять, исследуя окрестности.
У няни также была стариковская привычка засыпать среди бела дня и спать крепко и долго. Однажды малышка вычислила продолжительность ее сна, наблюдая за большой стрелкой часов в детской. Та полностью обошла вокруг циферблата и снова была на полпути, прежде чем няня, всхрапнув и вздрогнув, проснулась и заметила, что она, должно быть, на минутку задремала.
