Колби надела кольцо.
— Я верну его после свадьбы, — спокойно сказала она и повернулась, чтобы выйти из комнаты.
Нэвил остановил ее.
— Я должен просить вас еще об одном одолжении, — сказал он, краснея. — Я заставил ее поверить в то, что это брак по любви.
Впервые Колби прямо посмотрела на него и замолчала, потрясенная страдальческим выражением его лица. В конце концов, он тоже человек, подумала она, но эта мысль была слабым утешением.
— Видите ли, я должен был дать ей какую-то надежду после смерти Роберта, — сказал Браунинг, опуская глаза и вертя в руках свой цилиндр.
Она кивнула и вместе с ним вышла из номера. С каждым словом, произнесенным между ними, Колби становилась все больше и больше подавлена чудовищностью того, во что она себя ввергла. Недобрым словом она вспоминала своих дядей, заставивших ее ввязаться во всю эту ложь и увертки. «Я заложила свою жизнь, и я ничего не могу с этим поделать», — с горечью говорила она себе.
По дороге к леди Мириам Колби так нервничала, что почти была без сознания. Она сидела наедине со своим будущим мужем в закрытом экипаже, погруженная в глубокое уныние. Для Колби это было прелюдией к их совместной жизни.
Она не собиралась часто подвергать себя подобным испытаниям после того, как благополучно забеременеет. При мысли об этом Колби стало бросать то в жар, то в холод. Капли пота стекали между ее грудями, и ноги стали ватными от ощущения слабости, раньше неведомого ей. Она вынула из рукава батистовый носовой платок и вытерла руки.
Из своего угла экипажа Нэвил украдкой наблюдал за ней, неожиданно пораженный ее царственным обликом, величавой фигурой и — да, он был вынужден признать это — прекрасным лицом. «В самом деле, — подумал он, — как живущая отдельно жена и мать она вполне подойдет».
* * *
Спрятавшись за портьерой своей гостиной, леди Мириам пришлось напрячь всю свою недюжинную волю, чтобы не броситься в парадный зал встречать свою новую дочь. По крайней мере в том, что касалось внешности, выходившая из экипажа неулыбчивая девушка обладала всем, что она только могла пожелать увидеть в жене Нэвила.
Когда ее важный дворецкий наконец объявил об их прибытии, леди Мириам отбросила сдержанность и заключила Колби в объятия.
— Простите меня за некоторую бестактность, моя дорогая, — сказала леди Мириам, наконец отпуская Колби, — но я мечтала о моменте, когда мой сын одарит меня своей женой, слишком долго, чтобы теперь прятать свои чувства так, как следовало бы.
