— Не в восторге! Да я ее презираю. А какая из них вышла парочка, а? Я вам еще не рассказывал, что произошло вчера вечером? — И он принялся в подробностях пересказывать события минувшей ночи, начав с того, как мистер Тарвин обнаружил на улице мисс Калландер. Когда на сцене впервые появилась жена директора, Иниго начал терять власть над повествованием, без меры приукрашивать и в итоге представил вниманию слушателей сказку, достойную Шахерезады, полную растерянных «чамх» и «что происходит? что происходит?».
— Ну ты даешь, ну даешь! — От смеха Фонтли чуть не падал со стула. — Не верю ни единому слову, Джоллифант, но ты меня уморил!
— Это истинная правда! — взревел Иниго. Они сидели рядом, склонив головы друг к другу. — И вот она подбегает, вопя: «Что происходит? Что происходит? Что происходит? Я не понимаю, ничего не понимаю. Ну, говори же, говори!» А бедный мистер Тарвин отвечает: «Ну, видишь ли… чамха». «Нет, я не вижу тут чамхи, никакой чамхи не вижу! — кричит она. — Я только вижу, что ты говоришь с девушкой, девушкой, и очень молоденькой девушкой, совсем молоденькой! — Тебе нельзя разговаривать с девушками, нельзя, никак нельзя!» — Иниго выдохся и замолк.
— Такого она точно не говорила! — вновь взревел Фонтли. — Не морочь мне голову!
— Нет, ну не слово в слово, конечно. — Вскочив, Иниго откинул со лба вездесущий вихор и хлопнул себя по колену. — Разве не видишь, что я излагаю, так сказать, самую суть событий? Именно это она и имела в виду.
— Неужели, неужели именно это? — раздался яростный вопль из другого конца комнаты. Там стояла миссис Тарвин.
Ее внезапное появление в конце долгого неистового веселья перерезало последнюю ниточку Инигова самоконтроля. Его губами заговорил сам Старый Роб Рой:
— А, черная полночная карга[19]! — прогремел он.
— Что?! — взвизгнула та и бросилась вперед. Следом шел ее муж. — Что вы сказали?! Вульгарная пьянь! Меня еще никогда так не оскорбляли. И от кого я это слышу — от одного из наших учителей! Никогда, никогда, никогда я такого не слышала. Вы превратили классную комнату в притон и кабак! Что вы себе позволяете? Джеймс, да скажи же что-нибудь! Вели ему немедленно убираться.
— Вам должно быть стыдно, Джоллифант, — как можно строже проговорил мистер Тарвин. — Вы… э-э… пьяны. Чамха.
Фонтли все это время пытался взять себя в руки.
— Он немного перебрал, мистер Тарвин. День рождения как-никак. Надо уложить его в постель.
— Извини, Фонтли, но я совершенно трезв, — сказал Иниго, — и спать категорически отказываюсь.
