На мертвенно-бледном лице сыщика появилось выражение невыразимой муки, но влияние гипноза не прекращалось.
А красавица начала действовать.
При помощи каких-то лент и пряжек она быстро собрала на талии платье, надела на себя костюм Мутушими, состоявший из одного цельного куска, застегивавшегося спереди, хотя с виду можно было подумать, что это сюртук, жилет и брюки.
По ловкости и умению, с которыми переодевалась красавица, видно было, что она делает это не в первый раз.
Затем она вынула из стоявшего тут же ящика какой-то тонкий, несколько вогнутый предмет и прижала его к лицу.
То была искусно изготовленная восковая маска лица барона Мутушими.
Затем она скрыла волосы под париком и надела шляпу.
Грим ее вышел настолько удачным, что даже Ник Картер, если бы находился в сознании, с трудом узнал бы ее.
Затем графиня нажала на кнопку электрического звонка.
В дверь заглянул Дик Боблей.
— Ушел ли барон? — спросила она. — Наденьте оковы на мои ноги, заприте замок и положите ключи в левый боковой карман Ника Картера.
Она села на стул, где прежде сидел барон, взяла перо и приготовилась писать.
Но чернила, в которые она обмакнула перо, имели какое-то особое свойство. В этом Нику Картеру пришлось убедиться впоследствии.
Дик Боблей вышел из комнаты.
— Ну что, барон, написали? — вдруг спросил Ник Картер.
И Ник Картер начал диктовать заявление, которое намеревался преподнести президенту.
А мнимый барон спокойно писал под диктовку.
Наконец заявление было готово и подписано.
Ник Картер прочитал его. Он держал себя как и всегда, но его движения были автоматическими.
Он заявил мнимому барону, что снимет с него оковы, чтобы усадить в карету, и предупредил его, что при малейшем подозрительном движении он прострелит ему голову.
Так как дело происходило рано утром, то Ник Картер с мнимым бароном поехал на квартиру сенатора Марка Галлана.
— Пока мы останемся здесь, — сказал он, — так как я не знаю, когда именно президент может нас принять.
Затем он вызвал по телефону уличного секретаря президента.
После обеда Ник Картер, вместе со своим пленником, подкатил к южному подъезду Белого Дома.
Их проводили в приемную рядом с кабинетом президента.
Один из камердинеров в недоумении показал головой, поглядывая на сыщика.
— Что это делается с сенатором Марком Галланом? — пробормотал он. — Если бы это не было так невероятно, я сказал бы, что он выпил лишнее, глядя на его стеклянные глаза.
— Что это за странный японец? — проговорил другой камердинер. — И на мужчину он вовсе не похож.
