– Семка, это ты? Ну надо же… Здоровый стал! А пятно-то твое где? А, вон оно, под козырьком… Вот я тебя и не признал!
– Жива она?
– Да, жива! Мы с ней опять по соседству. Через стенку. Всю жизнь мы с ней бок о бок. С малых лет…
– Она всегда была такой?
– Дурочкой-то? Не. В нормальную школу пошла. И училась хорошо. Хотя семья у нее была дрянная. Отец вообще мразь. Из-за него Маришка дурочкой стала. Он ее, первоклашку, изнасиловал. Тогда она умом и повредилась… – Пьяница вздохнул тяжело. – Жаль Маришку. Хорошая она…
– Почему она больше тут не работает?
– Добираться далеко. Мы теперь на выселках. Проводить?
– Проводи.
– Только с тебя портвешок.
Лавр, конечно, пообещал.
До нового микрорайона они ехали на автобусе. Все дорогу сосед болтал (и проболтался, что именно он заложил его участковому), а Лаврентий думал: куда я приперся? Зачем? Мог бы просто уехать в ближнее Подмосковье, снять себе жилье подешевле, а не тащиться за двести километров…
Доехали до конечной, вышли. Через пустырь прошагали не меньше километра. Остановились у трех стоящих на отшибе домов. В среднем и жила Маришка.
– Первый этаж. Квартира три, – сообщил пьяница и протянул свою трясущуюся руку, чтобы получить денежку на портвейн.
Сунув ему пятерку, Лаврентий пошел к подъезду.
У Маришки было не заперто. Она редко закрывала дверь – брать-то все равно нечего. В квартире оказалось уже не так чисто, как когда-то, но все же не свинарник. Животных стало больше. Кошек Лавр насчитал семь, собак – четыре. Еще появились два хомяка и ежик.
Маришка была все та же. Полная, голубоглазая, добродушная, вот только левой руки у нее не оказалось, вместо нее культя. Как потом выяснилось, ее серьезно покусала бродячая собака. Пришлось ампутировать. Из-за этого женщине пришлось уйти с работы, не из-за расстояния, которое нужно преодолевать каждодневно.
Услышав, как хлопнула дверь, Маришка подняла глаза.
– Сеня, – протянула она и улыбнулась широко. Во рту у нее не оказалось ни одного зуба. – Вернулся…
Как она узнала его, Лаврентий мог только гадать. По родимому пятну не могла – его не видно за козырьком.
– Примешь? – просто спросил он.
Она закивала. После провела Лавра в кухню, усадила за стол, накормила кашей. Просто кашей, без мясных обрезков. На пенсию инвалидскую не разживешься. И уложила его не на матрас, а на кучу каких-то тряпок. И все равно Лаврентий остался у Маришки. На следующий день купил раскладушку, белье, продуктов на неделю. Он сам не до конца понимал, зачем ему это. Жизнь в мизерной квартирке с безрукой дурочкой и кучей животных, которых еще придется содержать. Наверное, всему виной были воспоминания о том счастливом лете…
