Мысли ураганом пронеслись в голове, и главная была – лучше не идти дальше. Что это он вдруг так раздухарился, с чего вдруг потянуло на подвиги? Хотел задержание преступника увидеть? Какая глупость! Но повернуть назад, не вызвав подозрений, уже поздно.
За несколько секунд улица волшебным образом опустела. Уехал паренек на велосипеде, куда-то пропала старушка… Игнатьеву захотелось провалиться сквозь землю. Надо было поскорее уносить ноги, пока не началось самое страшное.
Он взглянул на человека в темных очках. Тот уже вытащил из-под брючного ремня пистолет, посмотрел на Девяткина, мгновенно оценил ситуацию и забыл о существовании Людмилы Зенчук, наметив другую цель. Женщина все еще искала ключ в траве у забора.
Девяткин неожиданно рванулся вперед и заорал во всю глотку:
– Ложись, ложись, мать твою!
Комендант вдруг почувствовал, что ноги его не держат. Человек в очках медленно поднимал руку, чтобы выстрелить в Девяткина прицельно наверняка. Наперерез через улицу бежал Лебедев, но старлей уже ничего не мог изменить в сложившемся раскладе – слишком далеко он находился от места событий. Комендант увидел вспышку, за ней еще одну. Услышал сухие хлопки выстрелов.
Девяткин выстрелил от бедра навскидку, идя прямо на цель. Стрелявших разделяли двенадцать-тринадцать метров, а то и меньше. Дистанция, с которой трудно промазать. Рука человека в очках дрогнула, хотя он-то стоял на месте. Пули чиркнули об асфальт и улетели.
Игнатьев увидел, как разошелся пороховой дым, как закрыла голову сумочкой и упала женщина; услышал еще два выстрела и еще один. И вдруг пуля сильно ударила его под правое ребро. Комендант шагнул назад, опустился на колени. Голова оставалась ясной. Он хорошо увидел, как Зенчук, намертво вцепившись в руку Девяткина, поднимается на ноги, отряхивает пыль с синей юбки и что-то быстро говорит.
Мужчина, начавший стрельбу, вытянулся на асфальтовой дорожке вдоль забора. Черные очки куда-то подевались, лицо от верхней губы до подбородка испачкано кровью, светлая рубахи и майка тоже в крови. Широко раскрытыми глазами мужчина свирепо смотрел на коменданта, будто именно Игнатьев оказался виновником его смерти.
Комендант рухнул грудью на дорогу, еще теплую от солнечных лучей, разбросал руки в стороны, будто боялся, что его сдует ветром на обочину. Провалился в забытье, но вскоре пришел в себя, почувствовав, как чьи-то руки оторвали его тело от асфальта, перевернули на спину и снова опустили. Он приоткрыл глаза, увидел в вышине бледное предзакатное небо и склонившуюся над ним физиономию Саши Лебедева. Рядом молча стояли трое незнакомых мужчин в штатском. Видно, оперативники, дежурившие на пересечении улиц.
