– Днепр? – уточнил он, поднимая трубку. И тут же сосредоточился на разговоре: – Кутузовский, двадцать шесть, квартира… – и, выпрямившись, словно перед ним поднимали национальный флаг, произнес: – Днепр!
Лампочка на приблуде у двери внутри квартиры сменила свет с красного на такой же зеленый, что и снаружи.
– Гюнтер – гений! – выдохнул Гриша.
«Хрень на постном масле», – снова подумалось мне. Не знаю, почему я был так настойчив, события указывали, что Гюнтер, и верно, человек необычный. Впрочем, разве шизофреники тоже – обычные люди?
– Ищите сейф! – крикнул из какой-то комнаты Гера. Я вошел в квартиру, свернул за колонну и заблудился.
– Эй! – позвал я.
– Ищи сейф! – повторил за Герой Антоныч, и я стал искать сейф. Но разыскать в этой квартире стальной ящик было столь же сложной задачей, как и разыскать туалет. Именно туалет я сейчас и искал. Сейф был вторичен. В том состоянии, в котором я находился, сейф не представлял для меня никакой ценности – с картинами Уорхола, без них ли. Вскоре мои поиски увенчались успехом, что прямо указывало на возможность реализации любых желаний, были бы они.
– Здесь! – услышал я в щель между косяком и дверью. Сейф найти Антоныч хотел сильнее, чем найти сортир, поэтому он и я нашли то, что хотели.
– И что там? – крикнул я, стараясь показать, что в туалет я заскочил так, по пути, вообще-то я тоже сейф искал.
Логично не получив ответа, я спустил воду и, застегивая брюки, отправился на поиски. Всю троицу я застал в маленькой комнате – кабинете, несомненно. Только странный это был кабинет. Одна из стен была буквально утыкана гвоздями. Если не иметь фантазии здоровой, а иметь фантазию больную, то можно было подумать, что гвозди эти не картины держали или фотографии, а предназначались для снятия зуда. Зачесалась спина у хозяина – подошел, прислонился, поерзал. Антоныч, Гриша и Гера ковыряли сейф, я же заинтересовался стеной.
Конечно, здесь располагались фотографии. Только почему их нет?
Подошел к столу. Дальняя от хозяина часть его была заставлена рамками с фото, и я стал рассматривать их с интересом. Дети, внуки, дяди, тети, дедушки, бабушки. Поди угадай… Ни одного знакомого лица, если не считать Грызлова и Голиковой. Был еще какой-то негр, и стоял он с какой-то бабой в поле, и за спиной его производился пуск космической ракеты.
– Тут или взрывать, или уносить с собой.
Я оглянулся. Антоныч сидел на сейфе, постукивая по руке принесенной из машины монтировкой.
