– Кирьян, убери это.
Приняв голову из рук Палача и многозначительно посмотрев ему в глаза, Кирьян развернулся, чтобы уйти, но в кабинет ворвалась секретарша Романа Романовича. В короткой юбке, платиновая блондинка, она держала в ручках папку. Воздух, что она принесла с собой в кабинет, добавил запаху гари цветочный аромат.
– Роман Романович!.. Мирослав звонит, это срочно!
– Потом!
– Это очень срочно!..
– Скажи, что я занят!
– Я сказала, он настаивает!
– Босс, давайте произведем расчет, – предложил между делом Палач.
– Наберись терпения… – шепотом попросила его Марина.
– Так что мне передать Мирославу? – спросила секретарша. Она мило картавила и оттого была еще более сексуальна. Впрочем, не за это ценил ее Сказкин, а за способность делать несколько дел кряду, и не как попало, а точно и в срок.
– Может, в камин ее? – спросил Кирьян, продолжая держать в руках голову.
Палач почувствовал, что теряет терпение.
– Что здесь за суета, а?
В кабинет, расталкивая всех, вбежал перепачканный сажей охранник.
– Хозяин, надо вызывать пожарных!..
– Или закопать? – Кирьян.
– Он говорит, что в антикварном салоне проблемы, – вмешалась секретарша.
Сказкин вдруг почувствовал, что на колокольню его головы взобрался дьяк и теперь этот дьяк, не зная, куда деть свою нетрезвую любовь ко всему свету, стал бить во все колокола. Голову Романа Романовича разрывало от напряжения и страха перед очевидной вероятностью сделать сейчас что-то, что потом будет трудно исправить. Он боялся своих желаний, а главное из них требовало броситься в угол кабинета, где стоял шкаф с оружием. Ногой – пусть не сразу, а за несколько ударов, пусть даже раня себя, разбить толстое стекло, схватить со стойки заряженный картечью «зверобой», которым он в прошлом году прикончил слона в Эфиопии, откуда и привез себе кресло местного царька, и начать здесь, в кабинете, стрелять во все живое.
– Так что мы хотели бы получить гонорар, – сказал Палач.
– На, унеси куда-нибудь, – и Кирьян, не видя, кого просит, сунул в руки стоящей справа и чуть сзади него секретарше голову.
Приняв и чуть подсев – она не ожидала, что ей сунут что-то тяжелее другой папки, бледнокурая красавица рассмотрела голову и вместе с нею рухнула на пол. Сказкин заметил, что трусики у нее – розовые, и это проявление чужой легкомысленности окончательно сорвало резьбу, на которой последние минуты удерживалось его спокойствие.
– Заткнитесь все!.. Суки!.. Я не могу работать в такой обстановке!.. – приседая для пущей выразительности, он сжимал кулаки, кричал, срывая голос, и налитыми кровью глазами смотрел в пол. – Замолчите на минуту!.. Одну минуту!.. Шестьдесят секунд никто не открывайте рот!.. Я не могу думать!.. – перед глазами его проносились голова киллера, розовые трусики, идиотский взгляд Палача, треск огня за дверью, коврик дыма, выползающий из-под двери, а также племянник Мирослав, который звонил так редко, что нет ничего удивительного в том, что звонил он именно сейчас.
