– На фантики похожи, – Гера стиснул зубы.
Крутанув шеей, старичок снова оскалился. Он так улыбался. У моего соседа есть ротвейлер. Когда он меня видит – ротвейлер, – то поднимает верхнюю губу, глаза же продолжают оставаться стеклянными. Сосед говорит, что ротвейлер мне так улыбается. Меня же эта улыбка немного нервирует, и я спешу скрыться в квартире. Сейчас было то же ощущение, но скрыться было негде.
– Я назову адрес, а вы эти картинки мне принесете. И тогда я подумаю, что с вами делать. Может быть, и прощу вашего приятеля. Заодно и вас за то, что набрались смелости явиться сюда без разрешения. Но я ценю ваши чувства. Знаю, что такое дружба с детства…
– Вы хотите, чтобы мы эти картины… – в изумлении заговорил Гриша.
– Вот именно, сукины дети, – процедил старик и подался вперед. Вместе с ним подтянулись к столику и холуи. – Вот именно. И сроку я вам даю до вечера наступившего дня! На рассвете дня завтрашнего, если что-то у вас не заладится, вы будете снизу смотреть, как гортензии цветут. Вот здесь – нужная вам информация, – он выгрузил из кармана пиджака конверт и швырнул на стол.
– Я думал, что ты мне просто морду набьешь, – сказал Антоныч.
Старичок вынул платок, взмахнул им, как Кио. И я тут же подумал, что сейчас появится заяц. Злой такой, с огромными яйцами, красными глазами и зубами, как у того ротвейлера. Но ничего не произошло. Дедушка вытер руки и сунул платок снова в карман. А потом посмотрел на Антоныча взглядом таким, что если бы он был направлен на меня, я поседел бы в считаные секунды.
– Я тебе набью. Потом. А сейчас, если хотите жить, поднимайте свои задницы и занимайтесь делом!
Нечего и говорить, что повторять это дважды не было необходимости. Заскрежетав стульями, мы встали и направились к выходу.
– Я все вижу, – пророчески понеслось нам вслед.
Нынче не говорят: «Если обратитесь в милицию…» или «Если вздумаете шутить…». Сослагательные наклонения теперь вышли из моды. Коротко и ясно: «Я все вижу».
– Черт!.. Черт!.. – взревел Гера, едва мы успели забраться в раздолбанный «Крузер» Антоныча. – Спасибо, Антоныч! Я как раз не знал, чем занять выходные!.. – он с размаху врезал по стеклу двери со своей стороны.
– Да подождите вы шуметь! – огрызнулся Антоныч, словно истерику в машине мы закатили хором. Однако по существу он был прав. Я и Гриша не гремели только потому, что до сих пор находились в шоке. – Надо еще выяснить, не подстава ли это.
– Подстава? – заговорил наконец Гриша. – Что ты знаешь о подставах? Если это был розыгрыш, тогда Архипова нужно наградить медалью за отвагу и отправить в санаторий. На год.
