Начальник отдела кадров гарантировал мне место на вечернем отделении Полиграфического института, но оставаться в типографии я не собирался.
Нужно было использовать второй шанс, чтобы вернуть свою жизнь в привычное русло.
На этот раз к выбору альма-матер я подошел очень ответственно, изучив всю информацию о гуманитарных институтах, заранее исключив из списка все технические заведения, а также музыкальные и художественные училища, так как эти таланты отца не передались мне цепочкой ДНК.
Выбор был остановлен на Московском институте народного хозяйства.
Три месяца подготовки к экзаменам: математика, сочинение, история и английский язык.
Я впервые в жизни чувствовал ответственность перед собой, перед родителями и понимал, что права на ошибку на этот раз у меня нет.
Когда я сдал все экзамены и ждал результатов зачисления, почти не сомневаясь, что первого сентября я снова получу студенческий билет, неожиданно приехал Артем. Я многократно прокручивал язвительные эпитеты, которыми собирался наградить его при встрече – мне было очень неприятно чувствовать себя обманутым и слабым.
– Привет, гегемон! – радостно произнес он, входя в квартиру, и, не дождавшись ответного приветствия, сжал меня в крепких объятиях. – Знакомься – Илза. Моя будущая жена.
Я даже не сразу заметил его спутницу – Илза была высокого роста, но рядом с огромным Артемом казалась совершенно незаметной, хрупкой и беззащитной.
Илза говорила по-русски с небольшим, но таким ласкающим слух жителя средней полосы прибалтийским акцентом. Не таким ярким, как у Лаймы Вайкуле, но все же очень заметным. На мой взгляд, Илза не была красавицей, но ее обворожительная улыбка и тихая манера говорить напомнили мне героиню Елены Прокловой в фильме «Единственная», с Владимиром Высоцким.
Артем приехал на машине отца и планировал провести целую неделю в Москве.
На следующий день я узнал, что зачислен в институт, Артем и Илза разделили со мной радость поступления.
Несмотря на то что каждый вечер мы проводили в кафе или ресторане, Артем ни разу не позволил мне заплатить за себя, хотя, работая в типографии, я сумел накопить почти четыреста рублей.
В сложившихся обстоятельствах я решил, что о невозвращенных пятидесяти рублях поднимать вопрос не следует.
– Ты знаешь, – говорил Артем, – я не люблю Москву, она очень серая, не подходит для жизни.
– Почему? – удивился я, – все стремятся сюда, тут театры, музеи, стадионы.
– И при этом тут некрасиво и неуютно, – продолжал он. – Красная площадь, конечно, впечатлит любого, но, кроме нее, у вас и правда ничего интересного. Рига и Таллин, Киев, Ленинград, Львов – эти города действительно красивы. Я никогда ни при каких обстоятельствах не соглашусь здесь жить.
