Спокойно озираю окрестности. Трех сторожей я засек уже давно, но это не все. Должны быть еще двое-трое, больно уж большой сад. И сидят они так, что их не видно с забора. Однако если быть терпеливым, они себя выдадут. Звуком или движением – но выдадут обязательно. А я могу позволить себе быть терпеливым, ночь только-только началась, а сентябрьские ночи длинные.
Ожидание принесло свои плоды. Один из сторожей обнаружился в беседке. Второй присел в кустиках – интересно, зачем? Они-то его и выдали шуршанием.
Когда я решил, что больше сторожей нет, дал знать о себе третий – облаком табачного дыма. Нет, что за дурни, право слово! Потерпи он до утра – и я вполне мог на него напороться. А так тенью ночной проскользну, никто и не заметит. Если, конечно, я кого не пропустил.
Теперь можно подумать и о том, как проникнуть в дом. Традиционно имеются два пути – через крышу и через окно. Лучше всего, если к окну прилагается балкон, а к крыше – флюгер. Я старательно поискал флюгер – и не нашел. Зато балконов имелось превеликое множество, на втором и третьем этажах. Четвертый подобными излишествами отчего-то был обделен.
В общем, решение было очевидно. Окно и только окно. Как, скажите на милость, забросить «кошку» на крышу, если ей там не за что зацепиться? Конечно, если б выбора не было, пришлось бы надеть «кошачьи лапы» и взбираться по стене, как мне уже не раз приходилось делать. Скажем, когда я залезал на башню… неважно, на чью башню. А важно, что, соскользни у меня рука, лететь пришлось бы долго. Здесь же – как два пальца в кабаке. «Кошку» цепляю за перила, забираюсь на балкон, осматриваю комнату, проникаю в дом.
Осталось только выбрать балкон. И вот тут я полагаюсь на свой внутренний голос. Он меня редко подводит. Но сейчас молчит, будто уснул. Или охрип напрочь.
Хмурюсь. Цепляю взглядом окно за окном, жду, озарит: «Вот это!» Но внутренний голос признаков жизни не подает. Пожимаю плечами, скольжу бесшумно вниз по забору. Тогда заброшу в какое придется. Вот в это, к примеру, на втором этаже.
«Кошка» чуть слышно шуршит, цепляясь за перила. Прочнейший металл скрыт под слоем тонкой эластичной кожи черного цвета. Не зазвенит и не блеснет при свете луны.
Зажглось окно на третьем этаже. Я плотней вжался в тень, моля ночь, чтоб стражники не заметили веревку на стене. Любое изменение притягивает пристальные взгляды охраны, даже самое безобидное. А зажженное ночью окно – непременно.
Несколько минут я выжидал, слушая стук собственного сердца. И если вы думаете, что он мог перебудить обитателей особняка, то утритесь. Их сон был достаточно крепок.
