Как приходит первая мысль о контрабасе.
Ну что у вас там нового, на том свете?
Я согласился бы скорее жить с привидением, чем с ним.
Он умер в 21 году и теперь лежит в Хабаровске мертвый.
Книга, способная вызвать озноб у здорового человека.
Жалкий клочок жизни.
Половинки слов.
Папироса, отравленная благоразумием.
Беспомощный, как кошка перед таблицей умножения.
Никогда не плавал по глубокой воде.
Это была невеселая лотерея, но он рассчитывал все-таки вытащить счастливый номер.
Он научился пить наедине - это серьезный вид пьянства.
Как воскликнул какой-то поэт, осуждая грех глупости: она съела кусок мяса, он ее убил!
Это все равно, что отнять чашку у слепого.
Он жевал художественную литературу, как бык жует фиалку.
Большое слово.
Револьвер, черный, как сама смерть.
Он сел и закрыл лицо руками, потом открыл один глаз.
- Целы вы, идиот? - спросил он слабым голосом.
О женщинах у него были самые избитые представления (дать их).
История с деньгами - в конце концов покупает книгу.
Моров обижается на ее ноги...
Какую змею они отогрели на своей груди.
Его жизнь была скучная - он никогда не находил набитых деньгами бумажников, не выигрывал велосипеда на лотереях и не спасал от разбойников прекрасных женщин.
Вещи слушались его, как преданная собака.
- Если тебе недостаточно одной оплеухи, то позови меня. Я всегда ношу их с собой несколько штук.
Роман выходит из меня углом.
Надо быть верным в дружбе, постоянным в любви и беспощадным в ненависти.
- Извините, кто вы такой? Я с вами незнаком.
Ходят без брюк и не читают вечерок.
Жеманная критика: нахал, оставьте!
К младенцам надо привыкать исподволь, как к алкоголю.
Ему было 17 лет и ни на секунду больше.
Сказал он в злобном унынии.
Супружеский подвиг.
Это его не убило.
Нарисовал красную условность с зелеными пятнами.
Он окоченел от глупости.
Забылась до того, что увидела во сне курицу.
Этот скелет был славный малый с простодушным черепом и подкупающей улыбкой.
О насекомых (проводили время пренеприятным образом).
Он возвышался между ними, как дуб среди капусты.
Многие виды искусства достигли теперь совершенства...
История с граммофоном.
Человек с ясной головой и горячим сердцем.
Укокали.
Моветон.
Ишь, куда метнул!
Он локтями расталкивал дорогу к успеху.
Меня разбирал истерический смех при мысли...
А я воспользовался случаем, чтобы дать залп с другого борта.
А комната так наполнилась воздушными замками, что стало тесно.
Похоже, как мама на неужели...
