Шелест | страница 2
СТЕНА
Порыжевшая от времени стена
Возвышается у самого окна,
Улыбается, приветствуя лучи,
Обнажая желтозубо кирпичи.
Вся в морщинах, в черных впадинах она,
Письменами давних лет испещрена.
И сегодня как-то явственнее след
Всех тревог и всех невыплаканных бед.
Оттого ль, что эта старая стена
Светлой жалости лучом озарена,
Оттого ли, что прильнув к морщинам плит,
У стены бездумно яблоня грустит.
ЖЕМЧУЖИНА
Нежит жемчужина взор претворенною в радость печалью
Жен озаряет земных матовым блеском любви.
Но лучезарней стократ переливы страданья людского
Но ожерелье из слез носит Царица небес.
ТВОЯ КОМНАТА
Уродцы-кактусы танцуют на окне,
Смешные скорченные гномы.
Широкая софа причалила к стене, –
Корабль, в ночную даль влекомый.
И фолиантами отягощенный стол,
И классики в обложке синей,
И Флавий на столе, и лампы ореол,
Как солнце над твоей пустыней.
Проходит часто здесь веселый караван,
Шагают важные верблюды,
И смуглые купцы из неоткрытых стран
Исполнить рады все причуды.
И только иногда проносится самум,
Удушливой швыряясь пылью,
И кактусы дрожат, и горный слышен шум,
И пальмы клонятся в бессильи.
«Настоем неба крепким и густым…»
Настоем неба крепким и густым
Упился день и стал еще печальней.
Как многогранный колокол хрустальный ,
Оранжерея светится сквозь дым
В ней до сих пор затворницей весна
Благоухая нежится без неба.
День отсинел и, кажется, что не был,
И стеклянеет влажно тишина.
И в тишине так внятна дробь дождя,
Так пряней запах мяты и корицы,
И так легко соблазну покориться,
Средь орхидей и кактусов бродя.
Пусть только миг дано продлиться сну
И никогда не будет повторенья,
Но видеть вновь то робкое горенье,
Той первой встречи первую весну…
«Прибоем снов вспененные покровы…»
Прибоем снов вспененные покровы
Подушек легких. Жар и полубред.
Лежишь, грустишь под тяжестью лиловой
Часы стоят. Замешкался рассвет.
Все ночь да ночь! Соседка с ундервудом
И детский плач за дальнею стеной.
Автомобиль случайный с грозным гудом
Проносится по пустоши ночной.
Нет, не грусти, что двор так мал и тесен!
Мир — не квадрат, очерченный окном.
В тумане дня и в сумраке земном
Такой простор для плача и для песен!
Так хорошо почувствовать вблизи
Свой смертный час, безветренный и ясный!
Но над судьбой душа твоя не властна,
И не поднять визгливых жалюзи.
«Бессонница… Тревожно бредит дом…»
Бессонница… Тревожно бредит дом.
Исходит пес в истошном хриплом вое,
Томится ночь под звездным колпаком,
И бег часов, как сердца перебои.
Трещит мотор, как четкий пулемет.
Заполнен сумрак уханьем орудий.