Ахтырка. 25 июня 2008/1940 года
Старший лейтенант Алексей Панов, совершивший первый разведывательный полёт над Харьковской областью 22 июня, сейчас находился в Ахтырке в спешно организованном госпитале. Он со своим стрелком, и другими лётчиками, летавшими над Харьковом, был срочно отправлен сюда по распоряжению начальника авиаполка, который вызвал их обоих к себе буквально вчера и приказал паковать вещи и собираться в дорогу. На все попытки объяснить, командир отмалчивался, намекнув лишь, что это связано с полётом над Харьковом в воскресенье, после которого Панова задёргали особисты с повторяющимися требованиями описать происходящее в городе. Всё увиденное тогда так повлияло на пилота, что тот слывший первым балагуром в части, вот уже несколько дней ходил смурной и молчаливый. К тому же пилотам, совершающим полёты над Харьковом, запретили предавать огласке то, что там происходит. Нет, он конечно знал, этот запрет на обсуждение правильный, но и просто поговорить с друзьями у него не было желания. Это далеко не типичное поведение Алексея, первого балагура и весельчака, не укрылось от командира эскадрильи, и он несколько раз настойчиво интересовался самочувствием лётчика.
Пилотов отвезли в Ахтырку в закрытом автобусе, который доехал до места назначения практически без остановок. В самом городе автобус подъехал к зданию военного госпиталя, где всех новоприбывших собрали в одной комнате. После получаса ожидания в дверь вошли два человека в человека в форме со знаками различия военврачей первого ранга и молодые симпатичные девушки – обе среднего роста, но одна русая, а вторая рыжая. Одеты они были, скажем так, несколько необычно – первая девушка носила юбку длиной чуть выше колен, а вторая – страшно подумать, брюки! Хотя, смотрелось это на них, надо признать, очень даже ничего.
— Здравствуйте, товарищи лётчики, — начал более пожилой врач, — вы, наверное, спрашиваете себя, почему вы все здесь собрались. Я могу вам ответить. Дело в том, что есть подозрение на то, что в Харькове и области может быть эпидемия гриппа наподобие испанки, но не такая тяжёлая. А все вы летали над городом в течении последних нескольких дней. Так что это обычный карантин. Через пару недель вы сможете вернуться к несению службы. Настоятельно рекомендую отнестись к этому серьёзно. А пока товарищ Таругин, — тут он жестом показал на своего спутника, — осмотрит вас.
Алексею показалось, что военврач, представленный как Таругин, выглядел несколько странно. Чем-то неуловимым он отличался от всех, находившихся в комнате, кроме двух девушек-врачей, в манере поведения которых чувствовалось нечто роднившее их с Таругиным. Да и форма на нём была новенькая, не притёртая, и Таругин время от времени на неё косился, как будто впервые её видел.
