Это пугало, это напрочь лишало ее внутреннего спокойствия и безопасности.
Палящее солнце быстро высушило кожу и купальник Софи, и ей пришлось сбросить накинутое на плечи полотенце — в нем было слишком жарко. Однако она чувствовала внутренний дискомфорт, который мешал ей броситься в бассейн, с головой окунуться в прохладную воду, остудить разгоряченное тело и избавиться от навязчивых мыслей.
— Думаю, ты слишком долго греешься на солнышке, моя маленькая принцесса, — сказал, обращаясь к дочери, Джордж.
— Нет, папа! Нет! — запротестовала девочка. — Мы с Софи очень хорошо играем и плаваем! Я ее люблю, и она меня тоже! Правда ведь, Софи?
Софи не осмелилась повернуть голову, но почувствовала, как напрягся, услышав бесхитростные слова дочки, Джордж.
— Все, что ты говоришь, конечно, правда, — ответила Софи, пытаясь выглядеть невозмутимой. — Но если папа считает, что тебе пора домой, ты должна слушаться! — Она наконец повернулась к Джорджу и Хильдегард и улыбнулась.
— Но я не хочу домой! — не унималась девочка. — В бассейне так здорово!
Джордж осторожно опустил малышку на землю.
— Тебя уже ждет бабушка. Она приехала двадцать минут назад и очень хочет с тобой повидаться. — По его лукавому взгляду было нетрудно определить: он прекрасно знает, какова будет реакция ребенка.
Хильдегард хлопнула в ладоши и подпрыгнула. Ее глаза оживленно заблестели.
— Бабушка! Тогда я побегу.
Джордж проводил ребенка любовным взглядом. Когда девочка скрылась за дверью, ведущей в дом, он повернулся к Софи.
— Ты отлично плаваешь.
У Софи появилось ощущение, что Джордж сказал об этом просто из желания заполнить разговором напряженное молчание. Любым разговором. О чем угодно.
— Где ты этому научилась?
— Уроки плавания сначала давал мне отец. Потом я ходила на занятия в бассейн, выступала на соревнованиях за сборную нашей школы. — Софи схватила со спинки шезлонга коротенький легкий халат и, набросив его на себя, с облегчением вздохнула. Не то чтобы эта полупрозрачная вещица могла скрыть от глаз Джорджа ее полуобнаженное тело, но так было спокойнее. — А Маргарет умела плавать? — неожиданно для себя спросила вдруг Софи.
С того дня, когда Джордж поведал ей о страшной смерти жены, они больше ни разу не заводили речь на эту тему. Здесь, в этом доме, все напоминало об умершей женщине: везде висели портретики, лежали ее вещи.
Джордж ответил не сразу, и Софи испугалась возможного проявления его гнева и резкости. Не хотелось также доставлять ему боль.
