Подняться опять не удалось. На этот раз, правда, он не отключился, а вместо стона со стиснутых губ вырвался злобный звук, что-то среднее между «ух!» и «эй!». Однако теперь незнакомец услышал и остановился как вкопанный. Потом осторожно повернулся. И сделал несколько шагов в сторону решетки.
Неужели получилось? Теперь задать пару вопросов, и…
Язык не слушался. Казалось, в самый его кончик вкатили несколько уколов обезболивающего.
– Эй? – окликнул незнакомец и добавил что-то на странном наречии. Драго не понял ни слова, но стоило ему услышать несколько слогов, как в нем словно что-то переключилось. Его затрясло. Он вдруг понял, что ненавидит этот язык. Ненавидит всех этих… Ненависть была так сильна, что не хватало слов. Спроси его кто-нибудь, что именно он ненавидит, Драго не смог бы ответить. Он ненавидел. Он ненавидел этого человека в клетке – за то, что тот разговаривает на ненавистном языке. Носит эту ненавистную рыжую куртку. Какой же он весь мерзкий! Драго зримо представлял, как он вскакивает, разгибает прутья клетки, сбивает с ног типа в кожанке и вцепляется ему в горло, защищенное этим омерзительно белым, омерзительно чистым шарфом. Душить, давить, терзать, – до тех пор, пока от человека не останется ничего, кроме кровавого месива.
Он уже приподнял руку.
Руку…
Когда в поле зрения Драго попало это, парень замер в ужасе. Он отлично знал свои руки. Толстые, грязные пальцы, которые с такой легкостью вытягивали чужие кошельки… Широченные ладони. Руки, которые никогда не подводили его в драках.
Он сделал движение, словно рука была посторонним предметом, прикрепленным к плечу, но все же приводилась в движение усилием воли. Потом некоторое время разглядывал ее. Попытался пошевелить пальцами.
Нет, это действительно его рука. Вот только…
Не может быть. Он спит. Или бредит. У него едет крыша. Он тронулся умом, после того как Живчик, скотина мерзкая, приложил его по голове.
Драго поднял руку, поднес кисть к самому носу. Где пальцы? Где толстые грязные пальцы с заусенцами, которые он любил грызть по вечерам?
Ему частенько доводилось слышать, как папаши орут на своих неловких отпрысков: «Ты как ложку держишь? Что у тебя – руки или клешни?» Сам Драго, правда, никогда не удостаивался подобных окриков. Тем не менее, теперь вместо человеческой руки у него была… клешня. Настоящая клешня…
Незнакомец в соседней клетке что-то тараторил, пытаясь привлечь внимание, но Драго не слышал его. Мир сжался до размеров этого отвратительного розового предмета, который когда-то был его рукой. Клешня напоминала челюсть: из розовой плоти выступали клинья белоснежных костей, напоминающих зубы.
