Впереди были ещё три однообразных дня пути. Мы угрюмо пёрли по грязи под почти постоянным дождём по гористой местности. С провизией проблем не было, взятые с собой припасы регулярно пополнялись охотой, благо земли были богаты дичью, и даже несколькотысячная армия негуса не успевала их обожрать. С другой стороны, в армии начались, пока небольшие, проблемы со здоровьем – уже несколько солдат «батьки» подхватили какую-то заразу и мучились. В моей роте, слава богу, таких проблем не возникало. Под страхом увольнения все пили исключительно кипячёную воду и гадили непременно в отхожем месте, смывая за собой. На будущее – надо будет внедрять туалетную бумагу… Это сейчас, в сезон дождей, воды хоть залейся. А за пределами страны придётся сражаться в пустынях кроме всего прочего.
Неимоверное количество свободного времени приходилось занимать уроками языка и «медитациями». Хинди мне давался куда быстрее, чем амхарский моей секретарше. Сказывался тот факт, что хинди у меня шёл уже шестым языком, хотя подозреваю, что без эффектов пересадки разума тут тоже не обошлось. В «медитациях» я пытался вспоминать разные полезности – тратить время без толку не хотелось. Даже от электрических грёз получилась польза – вспомнил батарейку на цинке, меди и сульфатах, которая выдаёт между двумя точками один вольт. Будет польза в установлении мер и стандартов, а также пересчёте физических констант. Константы со скрипом, но вылезли из памяти… Хороший у меня был учитель физики в школе. В общем, вынужденное безделье не было совсем уж бесполезным. Удалось качественно покопаться в памяти и вытащить на свет божий немало интересного. Например, из чего делается дорогой сердцу каждого настоящего американца кордит. Конечно, массовое производство нитроглицерина и нитроцеллюлозы мне в скором времени не светит, но направление для исследований задать стоит. Тем более что если налажу производство кислоты серной, то азотная кислота у меня тоже будет. Ещё под впечатлением «военного совета» я учредил ежевечерние тренировки по аварийному выстраиванию фаланги и приказал солдатам ложиться спать с оружием и щитами под рукой. Спать с пиками было несколько неудобно, но лучше перебдеть, чем со спущенными штанами подпустить к себе врага.
На шестой день армия разделилась. Негус с войском пошёл любить врага в лицо, а отряд, в котором был я, под предводительством раса Бахыра отправился познакомиться с неприятелем с тыла. Несмотря на сравнительную близость к врагу, делать было всё равно нечего. Во время послеобеденной «медитации» я, видимо, переборщил с воспоминаниями, и на меня накатили картины прошлой жизни… Тоска, горечь… К своему удивлению, я понял, что мне сейчас было далеко не так хреново, как в первые дни после переселения. Видно, месяцы в шкуре принца и постоянная занятость сделали своё дело, и, несмотря на грусть, съезд крыши на новое место жительства мне не грозил. Выпью-ка я за прошлое и за «светлое» будущее.
