Есть и идеи, настолько притянутые-растянутые, что кажутся снятыми с плеча борца сумо. Многие авторы исторических произведений о России на самом деле сказители, несостоявшиеся былинники, обладающие эго размером с трехтомник сказок Афанасьева. В этих концепциях русской истории все как-то нагромождено, весь обеденный стол устлан торжественными цитатами, но приобщиться к пышной трапезе не выйдет, нет даже места, куда девать локти – сплошные торжественности.
Слушать легендарные истории из легендарного прошлого России невыносимо. О боже, что угодно, только не это. Лучше уж предаваться несбыточным мечтаниям, чем пересказывать нелепейшие благостности. Поверить в них даже не пытайтесь. Сплошная гимноргастика. И ничего более. Все эти легенды про безутешную вдовицу, бредущую с сыном-малолеткой по снеговой пустыне, про встречу с царем, про подаренный рубль.
У авторов этих рассказов вид человека, который наблюдает деревья и траву только по телевизору. Эти истории подыгрывают желанию каждого из нас – иметь честную, справедливую предысторию – и внушают пасторальное видение прошлого. Нас кормят горсткой сладеньких мифов, нам пытаются внушить мысль о распрекрасном прошлом. Родина не в этом. Совсем не в этом.
От этих мифов несет скукой, как от белья с высохшим, застарелым потом, скукой смертной, способной нагнать тоску на развеселого Петрушку, и он с трудом сдерживает зевоту, даже челюстям больно.
Ну как, скажите, может человек, вместо того чтобы думать о будущем, столь настойчиво бальзамировать прошлое, сокрушаясь по ушедшим старым добрым дням прошлого года, прошлого месяца, прошлой недели.
Наша история часто похожа на дымящийся пистолет. Чей-нибудь труп лежит неподалеку. Человека убили, идею ухлопали, надежду завалили. Всегда дымящийся пистолет. Не все так просто.
Нельзя обойти вниманием и критиков-печальников. Раньше им родина нравилась, им было что сказать друг другу. Теперь печальники не ощущают былого душевного комфорта, лишь недосказанность, лишь ощутимая холодность на демонстрации, лишь очевидная вялость в лозунгах, лишь безвольное усилие, которое требуется, чтобы поинтересоваться: куда несешься ты?.. И все, пока все. Скандалы, обиды, подозрения, прямые обвинения, внезапный страх – эти удовольствия еще только ждут.
Особая статья – рок-н-ролл о России. Здесь мало не покажется. Эти парни просто чума. На уме только ураган, слезы, кровь и всякая подобная дребедень.
В песнях обязательно осенние декорации, чтобы этак философски сказать: ах, на кого ты нас оставил, Александр Сергеич! Непременная эпитафия Руси. Припев: Русь, встань с колен. Снедающая тревога о себе, некрасивом, нелюбимом девушкой и ею же непонятом. Депрессивные муки эгоистического раскаяния, слезы о том, что осенью с девушкиной любовью как-то хреновато получается. Любовь стекает в канализацию. Вновь эпитафия Руси. И обязательно под коду: «Русь, встань с колен!»
