Каждая клеточка тела Нэта била тревогу. Он посмотрел в зеркало и испытал огромное облегчение, обнаружив знакомые синие глаза и копну чёрных волос. Всё правильно. Уши — его. Нос — его. Всё на месте, как и положено, — так откуда же возникла эта тревога?
Знакомый до отвращения голос прозвучал в его голове, проникнув туда безо всякого приглашения: «Какиеутебякрасивыеболыииезубыдорогой!»
Нэт, запаниковав, развернулся, но увидел позади себя лишь пустоту — пятно лунного света на полу. Он содрогнулся.
«Здесь ничего нет, — сказал он себе. — Игра света». Но голос, прозвучавший в его голове, он узнал, и, если здесь никого и ничего не было, почему ему вдруг стало не по себе? Почему все органы его чувств били тревогу?
Нэт взял себя в руки и вновь посмотрел в зеркало. Его отражение исчезло, зато появилось высокое существо — и не волк, и не человек — отвратительный гибрид первого со вторым. Длинные волосатые уши, словно кто-то их жевал, лихорадочно горящие глаза, напоминающие умирающие планеты.
«Ты ненастоящий… Тебя здесь нет, всё это происходит только в моей голове», — твёрдо заявил Нэт страшилищу.
Отражение Лукаса Скейла облизало чёрные губы, склонило голову набок и щёлкнуло желтоватыми зубами.
«Пока нет, мой дорогой, — изображение хохотнуло, — но ско-о-о-оро, очень ско-о-о-оро!»
Словно очень большой и крайне отвратительный почтовый голубь, Лукас Скейл в очередной раз вернулся туда, где ему нравилось больше всего, — в сожжённые руины Хеллборин-Холта. Восточному лесу потребовалось не так уж и много времени, чтобы восстановить свои аккуратно выкошенные лужайки и ухоженные клумбы. Хеллборин-Холт дышал злом, и, с точки зрения уменьшающегося населения Темпл-Герни, лес вполне мог оставить себе такое сокровище. Никто бы не возражал и не сказал: «Огромное спасибо».
Только в Холте Скейл действительно чувствовал себя в безопасности. Многомильный лабиринт под руинами здания позволял ему приходить и уходить когда заблагорассудится, не опасаясь, что его увидят. Эти коридоры когда-то были домом для десятка — или около того — погибших вервольфов. И иногда — холодной ночью — Скейл мог поклясться: он слышит их вой — они бегали под луной, пусть и обречённые провести вечность в чистилище. «Ах, — говорил он себе, и его горящие оранжевые глаза влажнели от воспоминаний, — никакая музыка с этим не сравнится».
Его чёрные губы искривились, и он взвыл в тускло освещённой пещере, радуясь, что этот вой нагнал бы страху на любого, кто мог его услышать. Он вновь подумал, что поступил мудро, заключив сделку с демоном (не пытайтесь проделать это дома!). Скейл изучал чёрную магию в Кембридже и сумел вызвать демона из глубин ада. Демон не подвёл, вернул его к жизни, как и обещал, хотя сердце Скейла и пробила серебряная пуля. Благодаря своему другу демону он жил снова и мог отомстить.
