С того времени строение из песчаника вело самое разнообразное существование. Даже в дни баронов-грабителей не каждый был настолько состоятелен, чтобы содержать и оплачивать обслуживающий персонал такого здания в качестве персонального жилища, и постепенно стареющая усадьба прошла через многочисленные руки.
Она была домом торговцу пшеницей и выскочке миллионеру, сделавшему себе состояние на торговле недвижимостью.
Одно время в нем размещалось шикарное казино, школа-интернат для утонченных молодых леди, дом для не столь утонченных юных дам и в годы «сухого закона» — бар, где продавались контрабандные спиртные напитки.
Однако, с появлением представления о том, что вне зависимости от того, сколь хорошо она оплачивается, работа по дому — это что-то унизительное, а также с возрастающей тенденцией к совместному обучению девочек и мальчиков, с возникновением яростной конкуренции между профессиональными жрицами наслаждений и любительницами, появлением незаконных или полузаконных азартных игр и с возвращением в конечном итоге к угловой таверне наступало время, когда здание больше уже не могло оставаться пригодным для жилья или же с выгодой функционировать в любом прежнем качестве.
Годами во время «великой депрессии» оно стояло брошенным и позабытым всеми, за исключением сборщика налогов. Потом, вскоре после начала Второй мировой войны, некий предприимчивый торговец недвижимостью, предвидя возможную будущую цену земли, превратил здание в платящий налоги организм простым рациональным потрошением интерьера, заменив устаревшие подъемники витиеватой трехэтажной винтовой лестницей и реконструировав покои из песчаника в двенадцать, в то время очень современных, квартир с одной или двумя спальнями.
Плата за квартиры была высокой, но из-за близости как к «Петле» ["Петля" — деловой, торговый и культурный центр Чикаго], так и к озеру спрос на квартиры держался годами.
Но теперь, к несчастью для теперешних жильцов и к счастью для наследников того предпринимателя, который реконструировал здание и сумел сохранить свое право на него, цена земли в этом районе поднялась так высоко, что жильцов пришлось попросить освободить помещение. И в результате после первого июля бывший частный дом предназначался для сноса, чтобы та относительно небольшая площадка, которую он занимал, смогла бы стать частью двадцатичетырехэтажного ультрамодного кооперативного квартирного комплекса стоимостью в несколько миллионов долларов.
