— Где эти чёртовы близнецы? — прокричал он, обращаясь к камерам наблюдения.
И тут на мониторе появилось чёткое цветное изображение: Анджело Спагетти и Нэт Карвер — приближались к лаборатории. Габриель в шоке уставился на экран. Позади Анджело и Нэта шагал незнакомый мужчина. И он был вооружён огромными мечами.
* * *
Самые опасные враги — это те, кому нечего терять. И Габриель, пусть совершенно обезумевший, дураком никогда не был. Он вполне успокоился, чтобы оценить эту новую и достаточно тревожную ситуацию, и ему не составило труда понять, что братья Спагетти и волвен относятся именно к данной категории. По какой-то причине, которая так и осталась для него непостижимой, люди в подобных ситуациях начинали вести себя крайне неразумно. Габриель глубоко вдохнул и сказал себе, что всё будет хорошо. Когда незваные гости вломились в его лабораторию, он с чувством глубоко удовлетворения отметил, что выглядят они насмерть перепуганными.
— А вот и мы! — Габриель улыбался, протягивая к ним руки, словно радуясь появлению всей компании. — Я так понимаю, у нас мятеж?
Анджело вопрос проигнорировал.
— Доктор Грубер! Приблизительно через шестьдесят секунд в лаборатории появятся вервольфы. Это ваш последний, и единственный, шанс спастись самому и спасти ваших сотрудников. — Анджело бросил презрительный взгляд на Скейла.
— Мой дорогой Анджело… — начал Грубер, но его слова прервал такой сильный грохот, вызванный мощным взрывом внизу, что ему пришлось опереться о руку Скейла.
— Послушайте, это взрываются ваши подвалы! — крикнул Нэт. — Очень скоро огонь доберётся и до этого уровня.
— Ты действительно начинаешь меня раздражать! — прорычал Габриель. — Почему ты не остался дома? Лучше бы ты играл со своими игрушками, как нормальный мальчик.
— Потому что Вуди — мой лучший друг! — прокричал Нэт.
— Поправка, — улыбнулся Габриель. — Был твоим лучшим другом. Боюсь, в данной ситуации уместно только прошедшее время.
— Он лжёт, — успокоил Нэта Анджело. — У него не было времени убить волвена. Но парнишка прав, Грубер. Огонь подбирается к лаборатории.
— Тогда включатся распылительные головки, — безумная улыбка растянула губы Габриеля, — и ты, Анджело, подпишешь свой смертный приговор.
Едва Габриель произнёс эту фразу, завыли вервольфы. И чем громче становился их вой, тем быстрее улыбка исчезала с лица Габриеля. Вервольфы приближались, и, судя по их радостному вою, они чувствовали поживу. От их воя уже дрожали стены. Иона, находясь в наглухо запертой камере, услышала его и почувствовала, как в её в сердце вспыхнула надежда. Профессор Пакстон пробудился от тяжёлого сна — его постоянно пичкали успокоительными, — и мысль о свободе промелькнула в его голове впервые за три долгих года.
