— Каким же образом?
— Ходят слухи, что этот аббат каким-то чудом обратил в истинную веру
закоренелого богохульника и гонителя церковников Готфрида, герцога Нижней
Лотарингии, который опустошил Рим огнем и мечом, убил во имя императора его
главного противника Рудольфа, «короля патеров», и выгнал папу из священного
города, заслужив этим от Генриха бесконечные похвалы. Так вот, как я слышал, аббат
Мори заставил этого кровавого Готфрида каяться и идти в Иерусалим замаливать
грехи у Гроба Господня! И, если бы не это, воинственный герцог мог бы уже давно
стереть папу в порошок. А, лишившись такого мощного союзника, как герцог Нижней
Лотарингии, император Генрих притих и пошел на попятную, и война на несколько
лет прекратилась.
— Надо же, вот так аббат! — Изумился Гуго.
— Да, аббат человек не простой, он мудрец и политик, он духовный наставник
нашего юного графа и назначен капелланом при графском дворе. А ты то чего им так
интересуешься? — В свою очередь спросил Андре де Монбар.
— Он мне жизнь спас два раза. –– Прямо ответил де Пейн.
И Гуго рассказал другу детства о неожиданной помощи от аббата в горах
Испании и в недавнем столкновении с разбойниками барона Бертрана де Бовуар.
— Пресвятая Дева! Да, этот аббат творит чудеса не хуже самих апостолов! —
Воскликнул молодой капитан, потрясенный рассказом Гуго де Пейна.
— Воистину. Кстати, когда же этого барона Бертрана будут судить? — Гуго
перевел разговор на другую, впрочем, не менее интересующую его, тему.
— Этого самозванного барона, который не имеет никакого права даже на
титул, поскольку он не вступал в права наследства.
— Я слышал, что ему помешал в этом родной брат.
— Ну да. Ведь титул покойного родителя, как и все его имущество, по закону
майората может наследовать только старший из братьев, если другое не завещано, и
если, конечно, отец еще при своей жизни не решил по-другому. И уж потом старший
брат вправе решать, что из наследства выделить младшим братьям или другим
родственникам. Но он вправе и совсем не выделять ничего, чем старший брат
Бертрана и воспользовался. — Объяснил де Пейну Андре де Монбар.
— Но, где же в этом обычае справедливость? По-моему, такой закон лишь
порождает неприязнь между братьями. –– Сказал Гуго.
— Да уж, какая там справедливость? Ты вот единственный сын у отца, и
потому не испытал на себе всего этого и даже не задумывался об этом. А я третий
ребенок и в полной мере вкусил все прелести такого кутюма[23]. Когда в чуму наш отец
