- На всякий случай, до свидания, и спасибо.
- В следующий раз я бы предпочел услышать иные слова в качестве благодарности.
- Но…а, понимаю, понимаю.
Смутные тени за спиной и звуки на грани слышимости заставляли меня непроизвольно оглядываться. Беспокойство нарастало и нарастало, а Соу, казалось, ничего не замечала. Позволить ей увидеть, позволить…и как?
- Соу, есть мысли насчет перехода?
- Думаю, нам намекали на кольцо. Я должна взять у тебя жизненной силы, чтобы увидеть нечто знакомое.
- Что ж, рано или поздно это случилось бы, верно?
- Это уже случалось — в лавке Энджу.
- Значит, ничего страшного в этом нет.
- Полтора часа жизни — не так уж и мало для смертного.
- Мелочи, всего–то.
- Из мелочей могут собираться горы.
- Можно попробовать иначе, ведь мы не спешим.
- Если есть варианты, я только за, мастер.
- Тогда мне придется взять тебя на руки для начала.
- Это нужно для твоего плана?
- Мне будет проще, — солгал я.
Какой–то звон на грани слышимости и едва ощутимый толчок в плечо заставили меня поспешить. Следовало поскорее убираться из этих мест, непригодных для путешественников вроде меня.
- Помнишь, как ты управляла мною, когда мы рисовали черное плетение?
- Конечно, помню. И что ты предлагаешь теперь?
- Попробуй использовать мои чувства, чтобы подсказать мне, если я увижу те самые «знакомые места»
- Интересно, почему ты думаешь, что они совершенней моих собственных?
- Ну это только предположение, не более, — я не упомянул шумы и тени, зная, что Соу не будет спорить попусту.
Она действительно не стала — и ее рука легла в центр красного уверенно, как будто все это уже происходило сотни раз. Знакомое ощущение тепла — без тех побочных эффектов, которых я ждал. Соу прикрыла глаза, словно прислушиваясь, и я постарался сконцентрироваться, чтобы помочь ей.
- Вокруг действительно что–то есть, но оно за гранью восприятия. Я использую твою силу, но немного иначе — истрачу ее в тебе. Это будет гораздо экономнее.
- Хорошо, действуй. Не терпится убраться отсюда.
- Теперь и мне тоже.
Кольцо потеплело, но в то же время жар растекся и по красным знакам, а затем тяжелая волна наполнила голову, лицо и уши вспыхнули багрянцем, а кровь молотами застучала в висках. Зрение многократно обострилось, уши, казалось, улавливали скрип снежинок о камень, а каждая клеточка тела была чувствительна, словно тонкая кожа едва затянувшихся ран.
Длилось это недолго, а затем кровь схлынула, возвращая меня к обычным, показавшимся тусклыми, чувствам. Соу открыла глаза и разочарованно сказала:
