Они сидели на диване-качалке с бокалами вина. Кит левой рукой обнял Саванну за плечи и нежно оттолкнулся ногой. Она упивалась возникшей между ними близостью.
— Утром я должен быть в Лос-Анджелесе, — сказал Кит после нескольких мгновений молчания.
Ее радужное настроение в мгновение ока испарилось.
— Ты уезжаешь? — спросила она, стараясь сохранять нейтральный тон.
— Да. Завтра у меня важная встреча, а на следующей неделе несколько запланированных интервью ради рекламы моей новой книги. Я думаю…
— Что?
— Ты можешь поехать со мной…
Она помотала головой.
— Нет, — мягко ответила она. — У меня работа. И я не могу снова бросить близнецов сразу после отпуска.
— Они тоже могли бы поехать. В конце концов, они же сейчас не учатся. Они могли бы отлично провести время. Вероятно, я бы даже мог устроить им посещение «Диснейленда».
Забота о детях тронула ее, но она все равно помотала головой:
— Не могу, Кит. Я должна работать.
Он чуть слышно вздохнул.
— Я ждал, что ты это скажешь, но не думал, что… это будет так больно.
Даже если бы ей не надо было работать, Саванна не могла бы всерьез принять его предложение. Что она будет делать в Лос-Анджелесе? Она провинциалка до кончиков ногтей. У нее не будет ничего общего с искушенными друзьями Кита, ей не о чем будет говорить с могущественными голливудскими магнатами. Не говоря уж о том, что ее страшила перспектива оказаться вместе с Китом в центре внимания прессы.
Саванна вздрогнула при мысли о том, что ее фотография появится на страницах бульварных газетенок под скромным заголовком, намекающим на ее отношения с Кристофером Пейсом. Или еще хуже — фотографии ее детей.
Ни за что, печально подумала она. Вот почему ее чувства к Киту оставались невысказанными. Она не могла совершить столь безответственный поступок.
Она решила, что не будет ни о чем сожалеть. Сегодняшний вечер единственный в жизни, и он стоит той сердечной боли, которая неизбежно наступит.
— По крайней мере я тебя предупреждаю об отъезде! Я не удираю, не попрощавшись!
Кит говорил легкомысленно, шутливо, но она чувствовала, что воспоминание о ее бегстве с Серендипити до сих пор причиняет ему боль.
Ей снова захотелось извиниться. Она не позволила себе произнести эти слова, зная, что в подобных обстоятельствах, вероятно, поступила бы точно так же. Бегство от Кита было самым практичным, логичным и безопасным поступком.
Разумеется, она и помыслить не могла, что поедет вслед за ним.
— Я вернусь, — пообещал Кит, — как только смогу!
