Затем она придвинулась к нему ближе, прижалась животом к его животу и обнаружила, какое у него крепкое, мускулистое тело.
Он хотел ее! А сегодня не было любопытных глаз. Не было вопросительных взглядов. Сегодня им нечего было прятать.
Только они двое… а еще луна, звезды и музыка!
— Надеюсь, я правильно читаю твои мысли, — пробормотал Кит, обхватывая руками ее бедра и плотно прижимая ее к себе. — Может быть, тебе лучше сказать, чего ты хочешь, чтобы не вышло неловкой ситуации?
— Я хочу тебя, — прошептала она, вытаскивая его расстегнутую рубашку из-за пояса, и скользнула обнаженными руками ниже, в его тепло, в его силу.
— Сегодня? Сейчас? — Ему, казалось, не терпелось услышать от нее эти слова.
Она кивнула:
— Да!
— Ты уверена?
— Кит! — Она тихо засмеялась и посмотрела на него. — Ты хочешь меня или нет?
Он крепко прижал ее к себе, и в ответе она уже не сомневалась.
— Я еще никогда в жизни никого не хотел так сильно! — произнес он столь искренне, что у нее в горле застрял комок.
Ей все же удалось заговорить.
— Мы вместе, — сказала она. — Не будем же терять время!
В ответ она услышала не то стон, не то торжествующий смех.
— Я не намерен терять ни минуты, — заверил он ее, затем поднял и прижался губами к ее губам.
Саванна чувствовала, как Кит дрожит, расстегивая на спине молнию ее платья. Она тоже дрожала.
Платье соскользнуло с ее плеч, и спину обдал прохладный ночной ветерок. Мгновение спустя оно упало к ее ногам, а Саванна осталась в кружевном красном лифчике, крошечных трусиках того же цвета и черных босоножках на высоких каблуках. Она чувствовала, как краска заливает ей щеки.
Она вспомнила, что этот человек чуть не женился на профессиональной модели. Саванна не обладала стройной, гибкой фигурой, подобной тем, что она видела на показах мод. Ее изгибы были более круглыми, более зрелыми. Она была тридцатилетней женщиной, родившей двоих близнецов, о чем говорили несколько тонких белых полосок на коже, напоминавших крохотные шрамики. Она не стыдилась их. Да и как она могла их стыдиться, если они служили ей физическим напоминанием о детях, которых она так любила? Но сейчас она их ощущала.
Кит долго смотрел на нее.
— Ты так красива, — пробормотал он. — При свете солнца, луны или свечей. Ты неотразима!
Придирчивый тоненький внутренний голос разума напоминал ей, что он писатель. Красивые слова часть его профессии. Она будет невероятной дурой, если отнесется к ним серьезно.
Но сегодня ей хотелось быть дурой.
