Он придвинулся еще ближе. Бормоча ласковые слова, он уткнулся лицом в ее горло, нежно покусывая кожу, пока она не изогнулась под ним, чувствуя восторг во всем теле. Пальцы Кита нырнули под платье.
Саванна страстно желала, чтобы он овладел ею прямо сейчас. Ей не терпелось ощутить его как можно ближе. Не переставая корить себя за то, что сдалась так легко, она нетерпеливо расстегивала его рубашку.
Она задохнулась, ощутив под пальцами горячую грудь. Его сердце бешено колотилось в унисон с ее собственным. Саванна почувствовала твердую плоть, жадно прижатую к ее бедру.
Она хотела, чтобы он вошел в нее, хотела ощущений, которых никогда не испытывала раньше, хотела познать страсть, которую до сих пор считала лишь плодом своего воображения.
Кит мог ей это дать. Если бы она даже попыталась, ей бы не удалось выдумать более совершенного любовника.
У нее под юбкой его пальцы скользили по животу и по той части ее тела, которая трепетала от желания.
Он забрался за низкий вырез ее платья, сдвигая ткань с груди. Губы его были полны жажды, покрытая мурашками кожа согревалась под его дыханием. Он скользнул кончиком языка по кружевной оборке тонкого лифчика.
Она едва не потеряла сознание.
— Саванна!
Он зовет ее? Кит отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза сверкали от нестерпимого желания. Он прерывисто дышал, и она знала, что их желания совпадают.
В воздухе, казалось, искрило. Это должно было случиться. Даже если она сейчас попытается сбежать, то не сможет сделать и шагу.
— Я хочу тебя, — прошептал он, и в его словах чувствовался ничем не прикрытый мужской голод.
Господи, что я делаю?
Кит застонал.
— Нет, — скрежетал он зубами, то ли приказывая, то ли умоляя. — Подожди!
Он снова крепко прижался губами к ее губам, поднимая ее к себе. В его объятиях она чувствовала подлинную силу. Теперь она дрожала как от желания, так и от страха.
— Не бойся, — шептал он, осыпая поцелуями ее лицо. — Я не причиню тебе зла!
Кит не мираж! Он мужчина! Сильный, мужественный, здоровый мужчина, чья граничащая с нахальством самоуверенность уже не раз заставляла ее сравнивать его с пиратом.
Пираты, напоминала она себе, не любят, когда им отказывают, если они чего-нибудь хотят. Эта мысль уже не впервые приходила ей в голову.
Почему она не придавала большого значения предостережениям собственного разума?
Она пыталась убедить себя, что влюблена в него. Пыталась объяснить свое поведение романтическими фантазиями. Теперь она не могла с уверенностью сказать, было ли ее чувство любовью или просто желанием. И эта неуверенность слишком болезненно напоминала ей о прошлом.
