Чаще других в Дашиной памяти возникала болезненная сцена расставания родителей — момент, в который ее безмятежное детство закончилось. Ей тогда только исполнилось три года. И сейчас, после неприятного звонка матери, яркая картина вспомнилась снова.
Маленькая Даша сидит на полу единственной комнаты этой самой квартиры и играет с посудой. Настоящих игрушек у нее тогда почти не было, зато разрешалось брать для игр все, что угодно. Отец работает за письменным столом. Вдруг он резко вскакивает и начинает вихрем носиться по комнате.
— Я так не могу сосредоточиться! — кричит он. — У меня сцена похорон, кладбище!
— И? — Мама с усмешкой поднимает красивые брови.
— И! — еще больше распаляется он. — На кладбище дети не гремят крышками от кастрюль! Забери это у нее!
— Представь себе, что это литавры похоронного оркестра, — предлагает мама.
— Убери отсюда ребенка!!! — Он орет так, что Дашенька, испугавшись, начинает плакать. — Я пишу сцену на кладбище, там нет детей!
— А-а-а. Если хочешь, ради твоей сцены, — мама картинно ложится на кровать и складывает руки на груди, — я тоже могу умереть.
— Да ну вас всех к дьяволу!!!
Отец лезет под кровать, достает футляр от пишущей машинки, в него же, поверх предмета своей единственной в жизни любви, кидает какие-то вещи и, не взяв ни зимней одежды, ни денег, уходит. Растворяется в теплой июльской ночи безвозвратно. Мама не говорит ни слова; не встает с кровати и не пытается его остановить. А Даша понимает, что в папином уходе виновата она — маленькая девочка, которая поссорила взрослых.
С этого момента все детство Дашу мучило тяжелое чувство вины перед мамой. Отца они больше не видели: сначала он лет десять подряд не приходил, хотя и мама, и Даша ждали, а потом уже и он стал им не нужен. Забылся. Время от времени Даша читала на афишах его имя. Но и из афиш, так же как из семьи, он вскоре бесследно пропал. А маму с того момента, как их бросил отец, словно подменили. Она больше ни с кем не шутила, не репетировала дома своих ролей и постоянно — каждые пять минут — уходила курить в кухню.
— Мамочка, давай поиграем! — пыталась вытянуть ее из потустороннего мира четырехлетняя Даша.
— Дашка, отстань, — выдыхала мать и поворачивалась к стене на своей кровати, — мне с тобой скучно.
— Мама, а что такое Зевс? — спрашивала она в пять.
— Господи, — звучало в ответ, — в кого ты такая глупая?!
— Мамуля, пойдем погуляем, — предлагала первоклассница Даша, — я уроки сделала.
