Едва ворвавшись в дом, он, одним махом сбросив с кухонного стола всю посуду, разложил Ванду прямо здесь. Сорвав с нее юбку, он резкими толчками вбивал ее тело в жесткую столешницу. Ванда стонала от удовольствия, и это не было для нее игрой, как все остальное, что затевалось с этим русским.
В тот вечер шампанское у них лилось рекой. Виктор предстал отменным любовником.
— Про таких, как ты, легенды складывают, — искренне призналась ему в первый вечер Ванда. — Я где-то читала про Распутина…
Он доводил ее до оргазма несколько раз.
— Значит, тебе повезло, — тщеславно подтвердил он.
Выезды на уик-энды в мотели с бассейнами и бурлящими джакузи, что особо ценилось у американцев, Виктор не очень-то любил.
Правда, однажды летом они совершили маленькое путешествие в Атлантик-Сити. Сто с лишним миль от Нью-Йорка — это было королевство не для королей. Дворцы с восточными куполами заманивали в свои хоромы тысячи туристов, желающих затолкать в глотки прожорливых автоматов свои центики и доллары. Развлечения для рядовых американцев.
Пышущая жаром темнокожая певица под звуки живого оркестра пела блюз. «Гуляйте, веселитесь, выигрывайте!» — это был девиз игорного местечка. Но они жаждали друг друга.
Шикарный многокомнатный номер под небесами в отеле «Тадж-Махал», выходящий на белый песчаный пляж, больше привлекал ненасытных любовников. Ванная комната с круглым бассейном, через прозрачные стены которой Ванда видела бескрайную гладь океана.
Тут же, сбросив с себя одежду, она окунулась в пушистую пену. Ее похотливый взгляд из бассейна зазывал и обещал многое.
Это были первые месяцы их знакомства, их бурной взаимной страсти. Персиковое тело девушки, плещущееся в маленьком бассейне их номера на фоне синего океана, возбуждало мужчину, перешагнувшего рубеж зрелости. Ее безудержная фантазия в любовных играх ошеломляла Виктора. Он терял голову от золотистых волос польки, грудей с розовыми мягкими сосками, которые превращались в сладкую упругую землянику, стоило до них дотронуться губами. Серебряная браслетка на щиколотке изящной ножки сводила его с ума. Он поливал Ванду пеной шампанского, слизывая липкий нектар с ее бедер. Пальцы с длинными лакированными ноготками всегда были у него на «пульсе». Она не давала мужчине сбавлять тонус. С ней он ощущал себя вновь рожденным. Они засыпали на рассвете, чтобы набраться сил на следующий день. Завтрак, поданный в номер поутру, вновь возвращал их к жизни. Кофе поднимало боевой дух. Ванда развешивала гроздья винограда на его теле, как игрушки на елке, заставляя «держать ветку», пока она не вкусит с нее все сочные спелые плоды.
