Свист тонкий, почти неслышимый, долетел до его сознания. Некий призыв, отозвавшийся в мозгу пульсирующей болью. И еще раз — словно ржавый длинный нож прошелся смычком по его нервам. Теперь все эти сияния и огоньки замерли, уподобившись чужому и неприятному пристальному взгляду.
Ник понимал, что в любой момент можно ожидать атаки. Были ли это хищники, покрытые мехом, или какие-то другие неизвестные ему твари, он не знал.
Шагнув к обрыву, он в нерешительности остановился. Если он двинется вдоль пропасти, у него будет не слишком-то завидная позиция. Но не торчать же ему на одном месте весь день!.. Внезапно, каким-то единым интуитивным всплеском он осознал, что сейчас Они начнут! Он не смог бы объяснить, как он это понял, но, не задумываясь, подчинился внутреннему порыву и прыгнул на открытое пространство.
Кусты дрогнули, и скрывающиеся до последнего момента существа оказались в поле зрения. Они двигались стремительно, сначала на четвереньках, потом разогнув свои скрюченные тела. Ник ожидал, что это будут животные, но это были люди!
— Нет! — он отшатнулся назад. Нападавшие бежали беззвучно. Это были не беженцы Оркхага и не солдаты патрульных крейсеров. Голые эфемерные создания, вооруженные камнями и дубинами. Глаза их бессмысленно сверкали, руки с оружием были воздеты над головами. Ник нажал на спуск почти бессознательно. Обладатель дубины, усеянной шипами, рухнул на землю, и одновременно с его падением в мозг Ника ударил все тот же устрашающий свист. Руки его задрожали. Он не способен был бы выстрелить еще раз.
Впрочем, этого и не понадобилось. Еще один из нападающих нерешительно остановился возле тела упавшего собрата. Замерев над распростертым на земле человеком, он покачивался из стороны в сторону, и ноздри его широкого приплюснутого носа слегка подрагивали. Дикарь словно пытался принюхаться к незнакомому запаху. Только сейчас Ник получил возможность как следует разглядеть его. Рельефная мускулатура говорила о силе этих голых людей. И в то же время выглядели они чересчур истощенными. Бледная светящаяся кожа туго обтягивала кости. Поглядывая в сторону Ника, дикарь сдержанно рычал, и при этом губы его широкого рта чуть приподымались, обнажая крупные заостренные зубы. Глаза у дикаря были так глубоко посажены, что Ник видел лишь затаенный блеск из глубины темных впадин.
Отбросив тяжелый камень в сторону, дикарь вырвал из рук мертвого дубину. Качнув ею раза три или четыре, он удовлетворенно рыкнул. Его собратья, которые стояли между кустов, не решаясь приблизиться, отозвались завистливыми возгласами.
