Каким же дураком он выглядит, но что он может сказать? Несколько мгновений Амира молчала. Потом заговорила так, словно ничего не произошло:
— Ой, совсем забыла тебе сказать, что в последнее время я часто вижусь с Ум-Салих. Она принимала роды у мачехи. Конечно, тут без меня не обошлось, но теперь Ум-Юсеф просто боготворит ее. Повитуха будет справлять рамадан на наши деньги.
— Другими словами, — поддержал разговор Малик, очень довольный, что они оставили грустную тему, — теперь этой женщине плачу я и платит мой отец. Не успеем мы оглянуться, как она купит весь аль-Ремаль.
— Вполне возможно, — сквозь слезы улыбнулась Амира. — Я никогда не встречала таких женщин. Она не человек, а какая-то стихия.
«Просто непостижимо, как быстро меняется настроение у женщин», — подумал Малик.
— Слушай, — продолжала Амира, — Фарид разработал чудесный план. Ты с ним согласен? — Я повидаюсь с Магиром Наджаром, но Фарид говорит, будто он не хочет никуда ехать.
— Я думаю, что он согласится. Ум-Салих утверждает, что больше всего на свете Наджар и его жена хотят иметь детей. Повитуха считает, что с этим горем можно будет справиться. «Треснутый горшок — еще не разбитый горшок», как любит она повторять. У нее удивительная интуиция, хотя в медицине она не очень сведуща, но в этом случае Ум-Салих зрит в корень.
— Я попытаюсь убедить Магира. Если он согласится, то на оформление всех нужных документов уйдет всего несколько дней. У нас работают сотни иностранных рабочих, и Онассис не жалеет денег на взятки чиновникам.
— Значит, Лайлочка будет воспитываться в Европе? Иншалла, — тихо произнесла Амира.
— Иншалла.
— Брат, я давно хотела спросить тебя. Ты собираешься воспитывать Лайлу в вере отцов?
Малик уже давно мучительно размышлял об этом, но не смел даже в мыслях сформулировать это в словах.
— Ну, сначала ею будет заниматься Салима Наджар, так что проблем не будет. А потом… Мне трудно это объяснить. Я искренне верую в Аллаха. Как я могу все это объяснить? — воскликнул Малик, вскинув руку к небу, усыпанному бриллиантами звезд. — Я верю, что Мухаммед его пророк. Но… я не могу принять то, что зачастую люди творят именем Аллаха и Мухаммеда.
Амира согласно кивнула.
— Ты высказал и мои чувства.
Они говорили вполголоса, хотя в саду ни одна живая душа не могла их слышать. Но брат и сестра знали, что их слова — тяжкий грех.
— А когда она подрастет, я заставлю ее надеть чадру, позабочусь о том, чтобы она никогда не читала книг, и, кроме того, я…
